Дело очаровательной попрошайки

Гарднер Эрл Стенли

Мейсон двинулся к выходу и отвел Дрейка в сторону:

– У тебя есть машина с телефоном?

Дрейк кивнул.

– Отлично. Пусть все твои люди будут готовы. Я хочу, чтобы на протяжении двадцати четырех часов они были в моем распоряжении.

– Что значит «все»? Для чего они тебе понадобились?

– Чтобы установить слежку за Экветером, Финчли – мистером и миссис, этим самым доктором Бекстером, ну и выяснить, каким все же образом Гораса Шелби удалось отсюда увезти и куда.

Дрейк кивнул.

– Кто-то не стал терять времени даром. Кстати, вчера я заметил два объявления

о том, что санаторий нуждается в обслуживающем персонале. Сейчас этих бумажек уже нет. Это значит, что вчера кто-то явился сюда и предложил свои услуги, возможно, как я думаю, в качестве ночной санитарки. Попробуй узнать этот момент. Борден Финчли подослал сюда кого-нибудь, чтобы упрятать Гораса Шелби в такое место, где его невозможно найти и подвергнуть обследованию перед судебным заседанием. Если тебе удастся найти эту особу, конечно, коли мои предположения правильны и новая санитарка или уборщица вчера действительно была принята на работу, не жалей средств, чтобы выудить у нее информацию.

Дрейк кивнул:

– Будет сделано. Платить-то тебе, Перри, а мне получать.

– Черт с ним, мне сейчас не до денег!.. Если я ввязался в борьбу, я обязан победить!

Глава 9

Ровно в два часа судья Пеллингер занял свое место на возвышении.

– Согласно предварительной договоренности продолжаем слушание дела об учреждении опеки над имуществом мистера Гораса Шелби.

Я вижу, что доктор Олм, которому суд поручил обследовать Гораса Шелби, находится на месте. Доктор Олм является свидетелем суда. Суд просит вас, доктор, выйти и принести присягу.

Дарвин Мелроз вскочил с места:

– С разрешения суда я хотел бы сделать предварительное заявление.

– Какое? – спросил судья.

– Мистер Перри Мейсон, поверенный Дафнии Шелби, нашел способ обойти решение суда о назначении опекуна над состоянием мистера Шелби, вызванное заботой о том, чтобы его не обманула весьма умная и беспринципная особа. Он так все подстроил, что пятьдесят тысяч со счета Шелби были вручены мисс Дафнии, не состоящей с мистером Горасом Шелби в кровном родстве и посягательств которой суд как раз и опасался.

– Как же он это сделал? – удивился судья. – Разве вы не переслали в банк копию решения суда?

– С разрешения суда я приготовил для банка частное решение, по которому все деньги, находящиеся на счету Гораса Шелби, до последнего цента должны быть переданы его опекуну, Бордену Финчли.

– Банк это не выполнил?

– Нет, выполнил.

– Как же Мейсон получил пятьдесят тысяч из этих денег?

– Не из этих, а из других.

– Предусмотренных распоряжением? – спросил судья Пеллингер.

Мелроз заколебался.

– Продолжайте!

– Эти деньги не были упомянуты ни в частном распоряжении, ни в объяснительной записке к нему. Но, конечно, они были предусмотрены самим духом судебного постановления об учреждении опеки.

– Ладно, прежде чем разбираться в этом вопросе, давайте узнаем, насколько неправоспособен Горас Шелби, – сказал судья. – Мне прекрасно известно, как сильно занят доктор Олм. В это время дня перед его кабинетом сидит огромная очередь больных,

поэтому я хочу как можно скорее отпустить его.

Судья Пеллингер повернулся к доктору Олму, и у Дарвина Мелроза появилось неприятное ощущение, что инициатива у него была отнята.

– Вы видели Гораса Шелби, доктор?

– Нет.

– Почему?

– Потому что его больше нет в санатории, или так называемом доме отдыха.

– Где же он?

– Не знаю.

– Как это случилось?

– Опять-таки не знаю, но у меня появились кое-какие идеи на основании того, что я там обнаружил.

– Что вы там обнаружили?

– Этот так называемый санаторий нельзя назвать даже домом отдыха. Им руководит человек, который называет себя доктором, но, по моему мнению, он совершенно ничего не понимает в психиатрии. Мы нашли доказательства того, что Горас Шелби был привязан ремнями к койке, по всей вероятности, с того самого момента, как поступил в это учреждение. Мы обнаружили, что персонал не ведет ни историй болезни, ни учетных карточек. По моему мнению, это место – совершенно неподходящее для человека, которого там держат против его воли.

Я пытался узнать, убежал ли мистер Шелби оттуда сам или же его переместили сотрудники санатория, не желая, чтобы я произвел порученное мне обследование. В связи с этим я услышал весьма примечательное заявление человека, руководящего этим заведением. Он уверял, что мистер Шелби сбежал без посторонней помощи. Означает ли это, спросил я его, что мистер Шелби, который, по заявлению своих родственников, не способен заниматься собственными финансовыми делами и которого пришлось привязать к койке, ибо с ним не мог справиться персонал, проявил достаточно сообразительности и изобретательности, чтобы раздобыть нож, перерезать ремни, одеться и незаметно улизнуть из санатория, не имея денег не только на такси, но даже на автобус, и спрятаться так, что его не могут найти. Я сказал Бекстеру, что одно из этих заявлений исключает второе, они несовместимы.

– С разрешения суда, – вмешался Мелроз, лицо которого покраснело не то от негодования, не то от стыда, – я должен заявить, что данное утверждение психиатра, пусть и с назначения судьи, совершенно произвольно. Он делает выводы на основании не обследования пациента, а личных впечатлений и оценки заявлений доктора Бекстера о побеге пациента.

Судья Пеллингер в задумчивости нахмурился.

– Весьма логичный вывод, – сказал он наконец. – Знает ли кто-нибудь о местонахождении Гораса Шелби в данный момент? Я задаю этот вопрос главным образом адвокату, ибо он в первую очередь отвечает за действия своих клиентов по делу.

Мелроз ответил:

– Я заверяю суд, что не имею представления, где находится Горас Шелби, и мои клиенты, мистер и миссис Финчли, заверили меня, что они тоже не располагают никакими сведениями в этом отношении. Ральф Экветер, гостивший в их доме, сказал мне то же самое. Однако, как я понимаю, Дафния Шелби, молодая женщина, претендующая на родство с Горасом Шелби, не находится у себя в отеле. И хотя она знает, что слушание дела назначено на два часа, ее в суде нет. Более того, я убежден, что ее поверенный тоже не знает, где она.