Дело Пентагона
Шрифт:
Ни один из нас не говорит ни слова. Наконец, Шон убирает руку и притворяется, будто его и нет. Но мне требуется несколько часов, чтобы в это поверить и уснуть.
Утро застает меня солнечными лучами. Я сажусь в кровати и поворачиваюсь к окну с улыбкой. Я никогда не перестану радоваться солнцу и свету. Вот только мой взгляд натыкается на Шона. И я тут же кисну.
— Доброе утро, — говорит он, издевательски приподнимая одну бровь. Но вместо ответа я чихаю. Ненавижу мужчин, которые в шторм разъезжают на своих красных бьюиках, заставляя дам в беде переживать еще и за сохранность их жизней. А правда, чего это я выскочила на улицу? Наверное, я все-таки за Картера волнуюсь. Почему? Потому что есть мужчины, которые
— Я на пробежку, — говорю я, запихивая ноутбук в рюкзачок. Не оставлю его с Шоном в одном номере.
— Я не собирался его трогать, — раздраженно замечает Картер.
— Нельзя же исключать вариант, что тебе станет скучно. Давай сюда кредитку, я куплю тебе одежду.
Брови Картера ползут вверх. В глазах застывает явная насмешка.
— И не надо на меня так пялиться. — Стою перед зеркалом и убираю волосы вверх. Затем натягиваю эластичную ленточку поверх своей не особенно изящной прически. После пробежки вымою и уложу волосы как подобает типичной Джоанне, а пока и так сойдет. Когда я, переодевшись, выхожу из ванной, Картер сидит за столом и крутит в руках кредитку.
— Ты угадаешь мой размер, Джоанна? Или нуждаешься в напоминании? — многозначительно спрашивает Шон.
— Я не собираюсь тебе подбирать вечерний костюм. Уверена, что ты переживешь, если вещи не сядут по фигуре так, как ты привык, — с легкостью игнорирую я все поползновения.
Я закидываю на плечи рюкзачок и покидаю отель. Шторм не пощадил нас. Линии электропередач во многих местах оборваны, по некоторым улицам сходят настоящие селевые потоки, такое впечатление, будто прошел целый тайфун. Моя пробежка носит очень избирательный характер, так как в некоторых местах приходится долго искать обходной путь. В таких условиях не побегаешь, прискорбно. И магазины преимущественно закрыты, но один работающий мне найти удается. Покупаю мужские джинсы и футболку. Продавщица несколько раз смотрит на мою руку, удостоверяясь что кольца там нет и никогда не было. Начинаю ненавидеть итальянцев. Я и забыла, что у них не особенно эмансипированные порядки. Не станешь же ей объяснять, что я покупаю тряпки для мужчины, который попал в шторм, а раньше был моим любовником?
Мне звонит отец. Слышал о случившемся. И пока продавщица ищет нужный размер, говорю по телефону.
— Пап, все в порядке. Ты не говорил с мамой? Она знает где я?
— Я сказал, что у меня неприятности. И сказал, что ты на Сицилии, но она не связывает эти два события.
— Хорошо.
— Ты не передумала?
— Все будет хорошо. Мне помогут, пап, — говорю я.
— Ладно, Джо, будь очень осторожна. Эти люди не такие хорошие…
— Я не доверяю ни одному. Но Шон может помочь…
— Люди не меняются, Джоанна. Если он однажды тебя обидел…
— Если для того, чтобы спасти тебя мне придется всего лишь обидеться, уверена, я это переживу. Но одной мне не справиться. Ты просто держись, па, и не делай глупостей. Ты это умеешь. А я буду делать то, что умею я… — пытаться обаять всех подряд, отводя от себя многочисленные подозрения.
Глава 6
Кибербог
Семь лет назад
В тот понедельник я зашла в здание университета, и все вокруг как-то странно притихло. Казалось, даже время остановилось. Все на меня пялились. ВСЕ! Я будто на приборном стекле под микроскопом оказалась! Мои ноги не желали слушаться, но Керри схватила меня за локоть и потянула вперед. И только когда мы оказались вне зоны видимости сотни глаз, она позволила мне привалиться к стене и отдышаться.
— Тихо, — сказала она, сжимая мои плечи руками. Я затравленно на нее посмотрела. — Тихо. А чего ты ждала? Ты у нас теперь первая леди.
— Прошло всего два дня! Выходных! Так откуда все знают?! — возмутилась я.
— Этот слух пустила я, пока Хелен не начала трепать что похуже. И теперь ты — скромная королева, а она — злобная узурпаторша.
У Керри весьма специфический взгляд на некоторые вещи. Королева? Серьезно?
— А как же… Аарон? — вдруг вспомнила я о том, что у меня, вообще-то, как бы парень на горизонте замаячил, и я его вот так жестко, получается, продинамила… и даже не объяснить! Вот же закон подлости!
Мы с Керри дружно потупились. Мне даже захотелось пойти и помыться, чтобы вернуть себе сверкающий блеск, будто я в грязи вывалялась. Но умом я понимала, что рано. Об меня теперь все, кому не лень, ноги вытрут!
Пока мы с Керри болтали и обсуждали сложившуюся ситуацию, я чуть не опоздала на пару Шона. В последний момент прошмыгнула в аудиторию и вытащила нетбук. Включая его, не учла, что у меня не отключен звук, и когда он запел приветствие на всю аудитории, покраснела. Опасливо взглянула на Шона, убавила громкость и села, скрестив руки на коленях, ну образец смирения. И только тогда заметила, что на этот раз не одинока, и рядом со мной сидит Хелен Амберт. Что-то было с этим не так. Несколько раз она задавала уточняющие вопросы, старательно обращая на себя внимание. На третий раз Шон предложил ей выступить на следующей паре с докладом по столь сложной и непонятной теме. Разумеется, детально в ней разобравшись, так как у него нет времени вдаваться в курс программирования до самых азов. Народ захихикал. Но я молчала, потому что внезапно поняла, что делает Хелен. Если раньше ректор был высотой недосягаемой, то теперь, когда он спустился на землю грешных студенток, Хелен решила постоять за род не крашеных не блондинок.
Ревновала ли я? Да, конечно. Я буду ревновать все, что принадлежит мне, иначе очень скоро останусь у разбитого корыта. Шон диктовал, а мне тяжело было сосредоточиться, так как я злилась на Хелен. И все ждала, когда же он сделает мне хоть какой-то жест, обратит внимание, попросит задержаться после пары. Но ничего подобного не произошло. И я отправилась на остальные пары, возмущенная до предела. Говорят, что отношения — это приятно. Но лично я никогда не чувствовала с мужчинами легкости. Я видела маму и других женщин, для них брак был радостью, но ни на одну из них я сама не походила. У меня вечно существовали какие-то условности и ограничения, заставлявшие подстраиваться и втискиваться в рамки. Уменьшаться. Быть то менее амбициозной, то менее заинтересованной. Изматывающее, скажу я вам, занятие.
Я прилежно занималась до позднего вечера. Изучала книги, решала задания. Рядом лежал телефон, и признаков жизни он не подавал, а ведь я так ждала. Мы с Шоном обменялись номерами, но он не звонил. А я боялась набрать номер первой, не из гордости, а потому что подозревала в собственном новоиспеченном ректоре тирана, которому не понравится мой звонок.
Не знаю, как я дожила такими темпами до среды, не ворвавшись в его кабинет, не потребовав срочных объяснений и не напомнив о нашем уговоре. И, разумеется, я не для него наряжалась часа два утром. Ну конечно нет, просто мне хотелось быть красивой. И определенно эти светлые блестящие локоны, спущенные на одно плечо, совершенно не для него. И то, что я смешала три помады, чтобы добиться желаемого оттенка, тоже не имело к Шону Картеру никакого отношения. А короткая юбка? Да вы что! Просто я купила себе новые красивые колготки, которые необходимо продемонстрировать…
— Это не для него, — бросила я зеркальному отражению ухмыляющейся Керри.
— И кого ж тогда ты собралась соблазнить сегодня? Я начинаю завидовать легкости, с которой ты это делаешь, — хмыкнула Керри, старательно разлепляя склеившиеся от туши реснички.
— Очень смешно. Я наряжаюсь для себя!
— А знаешь, Love Mississippi, ты сегодня вечером меня не жди. Я намереваюсь найти себе тоже какого-нибудь себя, — улыбнулась Керри и шутливо дернула меня за волосы. — Хотя, тебе бы я тоже посоветовала с самой собой задержаться. А то ты уже три дня себе места не находишь, уверенная, что ты сама себя же и забыла!