Дело «Пестрых». Черная моль
Шрифт:
— Кто предлагает уволить?! — вспылил Силантьев. — Да еще на основании какого-то анонимного письма! Ты за кого меня считаешь?
— Тогда что сейчас можно решать?
— А вот что. Первое. Об этом письме ни одна душа в МУРе пока знать не должна. Второе. Все здесь проверить надо. Коршунова мы знаем не первый день.
— Вот именно.
— Что «вот именно»?
— Я не верю этому письму, — сухо произнес Зотов. — Коршунов не может быть взяточником и… предателем.
—
— С этим согласен.
— Вот и займись, Иван Васильевич. Немедленно. И предупреждаю. Если здесь хоть половина — правда… — Силантьев решительно рубанул ладонью воздух.
С тяжелым сердцем вышел Зотов от начальника МУРа и медленно пересек приемную, направляясь в свой кабинет.
Там он снова перечитал письмо и задумался.
С чего же начать? Здесь три пункта обвинений: вещи, ресторан и разглашение сведений. Последний пункт выяснится только в результате расследования двух первых. Итак, вещи… Да, он сам видел Коршунова в новой пыжиковой шапке. Купить такую очень трудно. Откуда же она у него? Не может быть, чтобы кто-нибудь из его товарищей не поинтересовался этим. Но кто именно? Гаранин?.. Этот мог вообще не спросить, по пустякам не любопытен. Воронцов?.. Лобанов?.. Ага! Вот он уж, конечно, спросил в первую же минуту.
Взгляд невольно упал на список дежурных под стеклом. Оказывается, Лобанов в эту ночь дежурил по Управлению. Зотов снял трубку и позвонил дежурному по городу.
— Зотов говорит. Что там Лобанов, не ушел еще домой?
— Собирается, товарищ полковник.
— Пусть зайдет ко мне.
— Слушаюсь.
Зотов вынул из папки на столе сводку происшествий за ночь и, надев очки, проглядел. Так… Убийств, конечно, нет, грабежей — один, часы у кого-то сняли, кражи квартирные — тоже одна, порядочная. Вот это уже предмет для разговора.
В дверь кабинета постучались, вошел Лобанов. Был он в легком, не по сезону, пальто, в руке держал кепку. Как видно, дежурный вернул его уже с улицы.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Входите. Дежурили?
— Так точно.
— Что это вы так легко одеты? Ночь-то была холодная.
— А я, товарищ полковник, морозоустойчивый, — весело ответил Лобанов, приглаживая светлые вихры. — В войну служил на Севере, да и родился в тех местах.
— Ну все-таки, — покачал головой Зотов. — Хоть бы шапку теплую купили. А то вон в кепке ходите.
— Оно, конечно, можно было бы и купить, — охотно согласился Саша. — Да на плохую денег жалко, а хорошую сейчас не достанешь
— А вы Коршунова спросите. Вон какую шапку приобрел!
— Так ведь о нем, товарищ полковник, жена заботится.
— Лена? — удивился Зотов.
— Так точно. Она достала. Сергей сам говорил, — словоохотливо подтвердил Саша. — Не иначе, как среди ее поклонников меховой король завелся. Сначала ей шубу достал, а потом вот шапку для мужа, чтобы, значит, у того подозрений не было.
— Почему именно поклонник? — усмехнулся Зотов.
— Артистка! — Саша лукаво блеснул рыжими глазами. — Так сказать, специфика производства. — И неожиданно хмуро добавил: — Между прочим, об одном я уже знаю. Правда, не меховой король, а артист. По фамилии Залесский.
— Слухам не верьте, Лобанов. Мы Лену тоже знаем, — строго сказал Зотов. — А вызвал я вас вот зачем. На эту кражу выезжали?
Он указал на сводку.
— Так точно.
— Расскажите подробнее. Она меня интересует.
— Слушаюсь. Дело, значит, было так…
Когда Лобанов ушел, Зотов долго еще раскладывал карандаши на столе, перебирая в уме полученные сведения. Он с тревогой и раздражением отметил, что дефицитные вещи в письме упоминаются не зря, это не «липа». Итак, Лена?.. Гм… Придется, кажется, проверить и эту версию. Но пока что надо уточнить пункт второй.
Зотов снова вынул письмо.
Так… Поцелуи и объятия в ресторане, пьяный разговор с кем-то. Тьфу! До чего же противно разбираться во всей этой гадости!
Он решительно встал, прошелся по кабинету и тут вдруг заметил, что с самого утра необычно молчит у него телефон, не заходит ни один сотрудник. Зотов в недоумении остановился, потер ладонью голову. Что бы это могло значить? И тут же понял. Ну, конечно. Комиссар приказал не тревожить. Еще бы, ведь случилось чрезвычайное происшествие.
Зотов снова перечитал письмо. Итак, ресторан «Сибирь», двадцать первое декабря. Неужели автор имеет в виду ту операцию? По-видимому, так оно и есть. И с Коршуновым там была…
Он позвонил секретарю и, когда тот приоткрыл дверь, сухо приказал:
— Афанасьеву ко мне.
Нина, уже без прежней робости, но все такая же сдержанная, строгая, вошла в кабинет заместителя начальника МУРа.
— Вы меня вызывали, товарищ полковник?
— Вызывал. Присаживайтесь.
Зотов машинально подровнял разложенные на столе карандаши.
— О вашей работе я знаю пока только со слов других. Хотелось бы услышать от вас самой. Нравится? Трудно? Ведь мы еще ни разу как следует не толковали с вами.