Дело прежде всего

Мушинский Олег

Внизу катились на запад серые волны Балтийского моря. На них плясали лучи заходящего солнца и отблески пламени. В километре прямо по курсу над морем висел дирижабль. Он не просто дымил. Он уже вовсю горел. Пламя вырвалось из машинного отделения и жадно пожирало корму. Один винт отвалился и, вращаясь, рухнул в воду. В очках-бинокле Феликс смог разглядеть на носу дирижабля фигуру дракона с грозно поднятой лапой, а вдоль борта название: «…олотой дракон». Первая буква и вместе с ней кусок обшивки напрочь отсутствовали. Из пробоины валил дым. Его клубы наползали на рубку, почти полностью скрывая ее из виду.

«Золотого

дракона» атаковали гидропланы. Пять самолетов кружили над жертвой, точно грифы над умирающим. Не дожидаясь, пока тот сам сдохнет, они по очереди проносились над ним, расстреливая из пушек и пулеметов.

— Эй, на палубе, живо по местам, медузы тухлые! — рявкнул в рупор Вальтер.

Стрелки ныряли в ячейки вдоль бортов. Двое запрыгнули в орудийную башню. Сама по себе она была так себе — стальная коробка без задней стенки, зато вперед торчали два ствола весьма достойного для воздушного боя калибра. Ее паровая система уже нетерпеливо посвистывала, а манометры под самым потолком показывали «давление на максимуме».

Краем глаза Феликс уловил отсвет на металле, и обернулся как раз вовремя, чтобы прочесть сообщение с семафора: «Эй, пираты! Постреляли, и будет! Убирайтесь прочь, пока я не рассердился!»

«Я», должно быть, означало капитана. Он стоял на мостике, в тёмно-синем с золотом парадном мундире, такой высокий и широкоплечий, что башенка семафора рядом с ним казалась хилым доходягой. Нападавших он не испугал. «Старый бродяга» был дирижаблем того же класса, что и уже побитый ими «Золотой дракон», а грозного капитана они на таком расстоянии и вовсе вряд ли разглядели.

Не утруждая себя формальным ответом, гидропланы развернулись над «Золотым драконом» и устремились навстречу «Старому бродяге».

— К бою! — прокатилось над его палубой.

Стрелки вскинули ружья и пригнулись сами. Феликс отступил назад вниз по лестнице. На палубе в гордом одиночестве остался Вальтер. С рупором в руках он спокойно ожидал приближения врага. Тем не потребовалось много времени, чтобы покрыть разделяющее их расстояние.

Орудийная башня, тяжко вздохнув, замолотила сразу из двух стволов. С головного гидроплана слетел фонарь, и самолет, сломав строй, начал забирать вверх, что, собственно, его и погубило. Снаряд, который должен был пролететь над ним, угодил точно в нос.

В это же самое время на палубу «Старого бродяги» обрушился смертоносный шквал пуль и снарядов. Один стрелок высунулся слишком рано, и гостинец от пиратов пришпилил беднягу к стенке. Его соседу даже высовываться не пришлось. Снаряд угодил аккурат в ячейку. Громкий «бам!» возвестил о попадании в башню. Она выдержала.

— Внимание! — рявкнул Вальтер.

Башня развернулась, пытаясь поспеть за самолетами. За левым бортом промелькнул гидроплан. Феликс успел разглядеть белый горбатый корпус с залихватски торчащими назад трубами и перекошенное от ужаса лицо пилота. Бедняга слишком поздно понял свою ошибку. Стрелки разом вынырнули из укрытий и нашпиговали его пулями. Другой самолет в этот же момент заложил лихой вираж — Феликс и не ожидал, что такое можно исполнить на гидроплане — и врезал из всех стволов по орудийной башне.

Этот удар пробил ее броню, и скрежет разрываемого взрывом металла заглушил последнее уханье парового орудия. Левый ствол вылетел вперед, брякнул о палубу и кувырнулся

за борт. Верхний лист лобовой брони изогнулся, будто удивленно приподнятая бровь. Один артиллерист вылетел наружу и, проехав по палубе, остался лежать. Другой обвис в кресле.

Удивительно, но он всё еще был жив. По крайней мере, настолько, чтобы разок простонать. Феликс бросился ему на помощь. Из башни тянуло жаром и палёным. Феликс подхватил раненого под руки и осторожно потащил того наружу.

— Башня еще жива, — едва слышно простонал он.

— Отлично, — отозвался Феликс. — Вот только давайте я вам сначала помогу.

На первый взгляд, оценка раненым состояния башни казалась излишне оптимистичной. Левая половина была безнадежно искорёжена. Правая выглядела получше, но только в сравнении с левой. Однако Вальтер, похоже, был согласен с высказанным мнением. Феликс и не заметил, как тот оказался рядом, пока над ухом не прозвучал хриплый голос:

— Управлять пушкой умеете?

Феликс машинально кивнул, больше озабоченный судьбой раненого. Тот выглядел еще хуже, чем башня.

— Тогда действуйте, — тотчас велел Вальтер. — Я о нём позабочусь.

На деле вся его забота свелась к тому, что он вызвал пару бойцов и они унесли раненого с палубы. Феликс тем временем нырнул в башню. По крайней мере, даже разбитая, она оставалась хоть каким-то укрытием. Правое орудие действительно уцелело. Стрелка манометра показывала максимальное давление. Внизу натужно пыхтел котел. Стараясь не думать, что, по сути, он сидел на самой настоящей бомбе, Феликс сдвинул очки на лоб. Здесь было темновато. Смотровая щель оказалась непривычно узкой, но установленные в ней линзы давали неплохой обзор.

Раздолбавший башню гидроплан не ушел безнаказанным. За ним тянулся шлейф черного дыма. Два других самолета кружили неподалеку. Снизу у «Старого бродяги» висела еще одна башня, да и кормовые пушки еще не сказали своего слова, и пилоты гидропланов, оценив работу «бродячих» артиллеристов, предпочитали лишний раз им не подставляться. Обменявшись сигналами, они вновь зашли в атаку на нос дирижабля.

Один шел прямо в лоб, второй заходил правее. Тут в бой вступили пулеметчики правого борта, и первой же очередью чуть не сбрили крыло этому второму. А, быть может, и попали в самолет — очень уж он крутой вираж заложил, торопясь выйти из-под обстрела. Первый гидроплан, не заметив этого, продолжал мчаться вперед. Феликс покрутил ручки на лафете и вполголоса выругался. Левая постоянно проскакивала. Орудие слушалось плохо, и постоянно норовило уехать в сторону. Феликс уже по ходу дела вспомнил всю нечистую силу, а ствол лишь едва приподнялся.

— Да что вы там копаетесь? — проворчал Вальтер, и рявкнул в рупор: — Внимание! Залп по команде!

Феликс был бы и рад поторопиться — самолет, казалось, мчался прямо на него — но еще один поворот ручки, и управление окончательно развалилось. Проблему решил сам пилот гидроплана. Не получив с положенной дистанции снарядом, он решил, что башня вне игры и резко снизился. Две его пушки врезали дирижаблю по носу, побив все стекла в обзорном салоне. Пулемет хлестнул по палубе, заставив стрелков пригнуться в своих ячейках. Гидроплан взмыл вверх, и сам подставил белое брюхо с четко очерченным люком под удар. Феликсу оставалось только дернуть рукоятку.