Дело при Ляхово

Знаменитый бой у деревни Ляхово, в результате которого силами четырех русских партизанских отрядов была пленена бригада генерала Ожеро из дивизии Барагэ д’Илльера, безусловно, известен даже рядовому читателю, и обращение к данному сюжету может показаться странным. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что для подавляющего большинства писавших об этом событии историков и писателей единственным источником послужил увлекательный рассказ одного из участников боя — Д. В. Давыдова. Лишь А. И. Михайловский-Данилевский и М. И. Богданович использовали некоторые другие русские источники. Последующие же историки попросту перелагали изложения трёх упомянутых выше авторов вместе с имеющимися в них неточностями. В то же время и самый дотошный читатель вряд ли отыщет даже в наиболее солидных трудах указание на то, что это была за дивизия и какие части входили в неё. Эту дивизию историки именовали и запасной (Бутурлин), и 29-й (Остен-Сакен, Кукель), и относили её к 9-му корпусу Виктора. Незнание же точных фактов приводило иных писателей к таким, например, заявлениям: «28 октября 1812 г. произошло крупное сражение у селения Ляхово. Здесь объединенные армейские партизанские отряды… и местные партизаны наголову разгромили корпус французского генерала Ожеро». {1}

Между тем элементарный принцип научной объективности требует учёта сведений, исходящих с обеих сторон. Ещё к столетнему юбилею войны А. Шюке опубликовал несколько документов, прямо или косвенно относящихся к этому делу; немало замечаний о нём содержится и в различных мемуарах. Совсем недавно увидели свет воспоминания лейтенанта Р. Вьейо, служившего в дивизии Барагэ д’Илльера. Все эти источники остались вне поля зрения отечественных историков; лишь Н. А. Троицкий в одном из примечаний упомянул о существовании документов, изданных Шюке. {2}

Кроме того, бой у Ляхова описывался историками, как правило, изолированно, без учёта общей, сложившейся на тот момент, обстановки. Он оценивается исследователями только как «замечательный пример боевого содружества партизан, инициативы, взаимной поддержки», как «самая крупная за весь 1812 г. партизанская операция», и редко можно встретить указания на прямые и отдалённые последствия этого боя. {3} Поспешное отступление этой дивизии к Смоленску привело к потере французами нескольких крупных магазинов, столь необходимых «Великой армии» в той обстановке; об этих событиях наши историки в лучшем случае упоминают лишь в двух словах, не сообщая никаких подробностей. Более ста лет назад Ф. Ростковский писал, что в трудах «Михайловского-Данилевского и Богдановича о деле при сел. Княжое ничего не говорится. Это дело оказалось почти забытым потому, что фельдмаршал Кутузов причислил его, как видно из официальной переписки, к делу под Красным и оно не было даже помещено в реляциях. Дело это оставалось в неизвестности до тех пор, пока наконец… Цесаревич, не возбудил ходатайства о награждении участников лихой стычки». {4} Позднее этот бой был довольно подробно описан в книгах, посвящённых истории лейб-гвардии Финляндского полка, но они к настоящему времени стали библиографической редкостью; даже историки весьма редко используют эти издания. Полагаем, все эти обстоятельства вполне оправдывают наше обращение к данной теме.

Начать придётся издалека, поскольку упомянутая французская дивизия имела не совсем обычную судьбу. 18 марта 1812 г. Наполеон принял решение, что «Великая армия» будет иметь в своём составе четыре резервные дивизии, которые войдут в XI корпус маршала Ожеро. 1-я резервная дивизия была поручена 9 апреля генералу графу Ж. Лагранжу; она включала в себя четыре маршевые полубригады, из которых первыми двумя командовал генерал барон Ж. П. Ожеро (с 13 мая), двумя последними — генерал барон Ж. Б. А. Равье (с 7 мая). {5} Дивизия была приведена в готовность 31 мая и начала движение вслед за IX корпусом Виктора через Везель, Оснабрюк, Мюнстер, Ханновер, Брауншвейг, Берлин, Кюстрин. 4 июля император приказал включить в состав XI корпуса неаполитанскую и 2-ю, 3-ю, 4-ю резервные дивизии, а 1-ю резервную направить двумя колоннами в Кёнигсберг; он велел Бертье предоставить детальную организацию этих дивизий и дать им номера. Отзываясь на этот приказ, Бертье в тот же день пишет императору: «Имею честь предложить Вашему Величеству дать 1-й дивизии под командой генерала Лагранжа, которая составляет часть IX корпуса, номер 29 (номер 28 уже занят), 2-й резервной дивизии — номер 30, 3-й резервной дивизии — номер 31, 4-й резервной дивизии — номер 32, неаполитанской дивизии — номер 33». Однако дивизия Лагранжа не получила дивизионного номера, поскольку согласно приказу от 8 июля должна была быть расформирована по прибытии к театру военных действий, а составлявшие её отряды войти в различные корпуса «Великой армии». 12 июля Наполеон велел Бертье дать приказ «Лагранжу направиться в Данциг, где его дивизия должна остаться в гарнизоне до нового приказа», и добавил: «Посоветуйте генералу Раппу проявлять заботу о наших молодых конскриптах (jeunes conscrits) дивизии Лагранжа». Исполняя волю императора, военный министр Кларк писал 14 июля Келлерману, а 15-го Виктору: «1-я дивизия, состоящая из четырёх маршевых полубригад и пяти 6-х батальонов, должна быть постепенно расформирована по мере присоединения четырех полубригад к Великой армии, к тем действующим батальонам (les bataillons de guerre) полков, которые участвовали в их формировании; пять 6-х батальонов должны присоединиться в то же время и в том же месте к 1-м батальонам своих полков». {6}

22 июля Наполеон приказал Лагранжу принять командование 3-й резервной (31-й) дивизией; а его прежнюю дивизию, которая «будет отныне называться маршевой дивизией», собрать в Кёнигсберге, передав ее старшему бригадному генералу. 3 августа Виктор велел Лагранжу направить новые войска в Данциг, чтобы «заменить 1 резервную дивизию, известную теперь под названием маршевая дивизия (sous la denomination de division de marche)»; её следовало отвести в Кёнигсберг к генерал-губернатору Луазону. {7}

23 августа в Смоленске Наполеон отдал приказ Виктору четырьмя колоннами двигаться в Ковно. По какой-то причине Луазон отправил маршевую дивизию из Кёнигсберга через Растенбург в Гродно; 24-го рассерженный император повелел «возвратить в Кёнигсберг молодых конскриптов (les jeunes conscrits) дивизии Лагранжа, которых совершенно незачем утомлять, ибо они предназначены возместить потери, понесённые личным составом» (т. е. действующими батальонами). 26 августа он приказал послать четыре полубригады (9000 чел.), составлявшие дивизию Лагранжа, в Ковно. 27-го Бертье писал Виктору, что ему вручается начальство надо всеми войсками в Литве, а также в Могилевском, Витебском, Смоленском губернаторствах, и сообщал: «Четыре маршевые полубригады, которые составляют дивизию Лагранжа, находятся в Кёнигсберге; я отдаю приказ направить их в Ковно, где эти конскрипты (ces conscrits) останутся в резерве». 30 августа Наполеон велел вручить командование Смоленской провинцией дивизионному генералу Барагэ д’Илльеру, и тот мог бы расположиться в Вязьме. Граф Луи Барагэ д’Илльер, генерал-полковник драгун, был призван в свиту Генерального штаба «Великой армии» 8 июля. 15 августа он прибыл в Вильно, а 27-го был назначен Смоленским губернатором. 2 сентября Наполеон приказал ему отправиться в Вязьму, передав командование в Смоленске генералу Барбанегру. {8}

Маршал Виктор прибыл в Смоленск 24 сентября. В тот же день император велел Бертье отдать «приказ четырём маршевым полубригадам из дивизии Лагранжа направиться в Смоленск» и уточнял: «Те отряды из них, которые принадлежат корпусам под командой Сен-Сира, должны быть посланы в Полоцк»; упомянутые отряды следовало задержать в Вильно и образовать из них одну маршевую полубригаду. В связи с этим 29 сентября произошла реорганизация 3-й и 4-й полубригад; изменение заключалось в переходе трёх рот 24-го лёгкого и двух рот 93-го линейного полков в 4-ю полубригаду, поскольку 3-ю полубригаду должны были составить только войска, принадлежавшие полкам 2-го корпуса. 4 октября император приказал 6-м батальонам 19-го, 37-го и 56-го линейных полков следовать в Полоцк к своему 2-му корпусу, а 6 октября велел оставить в Минске шестые батальоны 46-го и 93-го линейных полков. {9} Таким образом, к началу октября в маршевой дивизии осталось только три полубригады.

5 октября Наполеон просил Бертье сообщить: «1-е, прибыли ли в Смоленск 1, 2 и 4 маршевые полубригады; 2-е, насколько укомплектованы их батальоны; 3-е, имеют ли они пушки» и писал далее: «Эти три полубригады составляют часть одной дивизии, и я полагаю, что они должны идти с одним бригадным генералом», 6 октября велел известить Барагэ д’Илльера о составе гарнизона Смоленска, он будет насчитывать 12000 человек, в том числе иллирийский полк, 129-й, 1-й, 4-й, 5-й маршевые полки, сформированные в Кёнигсберге, а также 1-я, 2-я, 4-я маршевые полубригады, которые прибудут в город 10-го или 12-го числа. Уже тогда император начал эвакуацию больных и раненых из Москвы и других городов по Смоленскому тракту, а отходить к Смоленску с армией планировал по другой дороге. 9 октября он приказал Виктору «сформировать в Смоленске дивизию по меньшей мере в 12000 пехотинцев и 4.000 кавалеристов, к ней присоединить 500–600 фургонов военных экипажей, обозы с обмундированием и обозы артиллерии, в числе их иметь по крайней мере 12 пушек для защиты дивизии, командовать которой будут один дивизионный генерал, три бригадных генерала пехоты и три генерала или полковника кавалерии», далее уточнял: «Эта дивизия, силой в 16–18.000 человек, должна взять продовольствие в Смоленске на десять дней и быть готовой отправиться не по старой опустошенной (est fatiguee) дороге на Вязьму, а по новой, которую я укажу». Старая дорога должна была служить только для эвакуации и доставки эстафет в армию. Дивизию император предполагал сформировать из трёх маршевых полубригад (6000 чел.), 4-го, 5-го, 6-го маршевых полков, сформированных в Кёнигсберге (6000 чел.), и двух батальонов из выздоровевших в госпиталях Витебска и Смоленска (2000 чел.). Генерал Шарьер должен был заменить в Вязьме Барагэ д’Илльера, ибо тому следовало «возвратиться в Смоленск, чтобы принять командование дивизией, которая там собирается». Руководить Смоленским губернаторством вместо него прибыл из Витебска генерал Шарпантье. 11 октября император решил направить в Вязьму генерала Теста, выехавшего из Москвы 14 октября. {10}

17 октября перед самым выступлением из Москвы в направлении Калуги Наполеон приказал Виктору, «отправить 20-го или 21-го дивизию Барагэ д’Илльера в Ельню, город, расположенный в 22 лье от Смоленска по дороге на Калугу», и ниже разъяснял: «Если генерал Барагэ д’Илльер, отправившийся из Можайска 14-го, ещё не прибыл, пусть он передаст командование дивизией генералу, которого посчитает наиболее способным. Дивизия будет составлена из трёх маршевых полубригад, входивших в дивизию Лагранжа. Необходимо, чтобы он придал этой дивизии батарею по крайней мере из шести орудий… Маршал должен сформировать полк маршевой кавалерии из маршевых эскадронов, они должны прибыть в Смоленск… четырьмя эскадронами и в 1000 коней. Он должен придать дивизии роту сапёров с инструментами, которая, прибыв 23-го вечером в Ельню, немедленно должна соорудить печи и устроить магазины скота, муки и других продуктов. Польский кавалерийский полк должен по-прежнему находиться в Смоленске; он составит часть этой дивизии… Эта операция является важной. Дорога из Ельни в Смоленск должна быть организована с размещением через каждые шесть лье по сто человек с одним комендантом, которым необходимо укрепиться для защиты от казаков. Они обозначат этапы от Смоленска до Ельни. Артиллерийские орудия и военные транспорты, которые прибудут в Смоленск, герцог Беллюнский отправит по дороге на Ельню». 18 октября Бертье передал Виктору: «Император приказал, чтобы Вы отправили 20-го или 21-го дивизию под командой генерала Барагэ д'Илльера в Ельню… Император приказал также, чтобы Вы организовали дорогу от Смоленска до Ельни, поместив через каждые шесть лье по сто человек с комендантом». {11} Подчеркнём, что в этих приказах район действия дивизии Барагэ ограничивается пространством от Смоленска до Ельни включительно, но не далее!

Основываясь на этих приказах, историки пишут, что Барагэ д’Илльер с дивизией выступил из Смоленска в 20-х числах октября, но это не соответствует действительности. Вестфальский капитан Линзинген рассказывал, что его батальон с 9 по 12 октября сопровождал Барагэ из Вязьмы в Можайск, а из вышеприведённого приказа мы узнаём, что генерал выехал из Можайска 14-го. По словам капитана Ф. Рёдера, 24 октября (дата ошибочная) он во главе 300 человек из гессен-дармштадтского Лейб-гвардейского полка и 100 кавалеристов (главным образом, португальцев) сопровождал Барагэ д’Илльера из Вязьмы в Дорогобуж, откуда генерал вышел 27-го под охраной мекленбуржцев. Действительно, для сопровождения Барагэ был выделен отряд в 150 человек под командой капитана Г. Берга из мекленбург-шверинского полка, но вышел он из Дорогобужа несколько раньше, чем пишет Рёдер, ибо уже 25-го прибыл в Ельню. Рёдер отметил, что дивизия прибывала в Ельню по частям. {12} Не случайно жителям города надолго запомнилось пребывание там отряда «под командою генерала Ожеро, который, расположась частью в городе, а частью за городом на зимние квартиры, обнёс улицы тыном и полисадом и оставался в укрепленном положении до прибытия российских войск». {13} Действительно, Ожеро был старшим бригадным генералом; видимо, он и привёл дивизию в Ельню, а Барагэ приехал туда позднее из Дорогобужа.