Дело принципа
Шрифт:
— Он выпил с вами горячего шоколада?
— Конечно, — ответил Диабло. — Мы долго разговаривали. Он рассказал нам о том месте, откуда приехал.
— А потом?
— Потом он ушел домой. А ночью мы его подкараулили и избили до полусмерти. Чтобы знал свое место.
— Но я думал…
— О да, конечно, — пояснил Диабло, — мы не стали бить его днем. Но это совсем другое дело. Я хочу сказать, правила есть правила. Бад лез на рожон, и Дэнни имел полное право дать ему отпор. Мы избили его той ночью только для того, чтобы
— Что он сделал?
— Когда? Когда мы его поймали?
— Да. , — Ничего. А что он мог сделать? Он дрался, как тигр, но нас было двенадцать. Так что мы хорошо его отделали. Мы чуть руки ему не переломали.
— И что потом?
— На следующий день я пришел к нему домой. И предложил ему вступить в клуб. Но он отказался. Мол, не собирается вступать в клуб, в котором по-подлому нападают из-за угла. Я объяснил ему, что мы лишь пытались показать, как обстоят дела в квартале. Теперь мы знаем, что он свой парень, и хотели бы видеть его членом нашего клуба.
— Что он ответил?
— Послал наш клуб подальше. И добавил: если мы тронем его еще раз, то тогда уж насмерть. Иначе, если мы, скажем, только отправим его в больницу, он выберется оттуда и убьет первого попавшегося на глаза Громовержца. И знаете что?
— Что?
— Я ему поверил. И рассказал Доминику Саварезе — это наш президент. Доминик одобрил парня. Велел больше его не трогать. И мы не трогали. И, как я уже говорил, Дэнни много раз участвовал с нами в разборках. Он свой парень.
— Значит, в действительности он не является членом клуба «Громовержцы»?
— Пожалуй, нет.
— Тогда что же он делал с двумя Громовержцами ночью десятого июля?
— Спросите у него, мистер Белл, — пожал плечами Диабло. — Думаю, он один знает ответ на этот вопрос.
— Понятно. Спасибо. — Хэнк встал и направился к выходу.
— Вы не будете ждать кофе? — окликнул его Диабло. — Я заказал кофе, мистер Белл.
— Нет, спасибо. Мне пора на работу.
— Смелый парень, этот Дэнни, — произнес Диабло. — Его избивали двенадцать парней. Двенадцать! У нас были бутылки и все такое. Его били двенадцать парней, вооруженных бутылками, и он это выдержал. Вы много знаете таких?
— Нет.
— Подумайте об этом, мистер Белл. От одной мысли коленки дрожат. Двенадцать парней с бутылками. Просто подумайте об этом.
— Хорошо.
— И ведь тогда вам в голову может прийти мысль о том, что эти трое ребят ни в чем не виноваты. Об этом вы тоже можете подумать.
— Неужели?
— Ага, — широко улыбнулся Диабло. — Жаль, что вы не остаетесь на кофе. Мне понравилось с вами разговаривать. Мне сразу вспомнился наш разговор с Дэнни — когда я купил ему горячий шоколад. Помните, я вам рассказывал, мистер Белл? О том, как купил ему горячий шоколад? И о том, как тем же вечером мы его избили? — Улыбка Диабло стала
Их глаза встретились. Хэнк ничего не сказал и неторопливо вышел из кондитерской.
Диабло, продолжая улыбаться, смотрел ему вслед:
— Еще увидимся, мистер Белл.
Глава 6
Хэнк вернулся на работу, и к нему в кабинет сразу же зашел Холмс.
— Как дела? — поинтересовался он.
— Хорошо, — ответил Хэнк.
— У меня есть для тебя кое-что интересное. Хочешь послушать?
— Конечно. Ты уже обедал?
— Нет. Пойдешь в кафе или закажем что-нибудь прямо сюда?
— Я бы перекусил в кабинете. В одном из ящиков лежит меню.
Пока Холмс искал меню, Хэнк снял пиджак, засучил рукава и ослабил галстук.
— Я съем бутерброд с ветчиной и горячий шоколад, — заказал Хэнк.
Холмс кивнул и набрал номер.
— Слышал, будто ты распорядился выставить наряд полицейских у своего дома. Почему?
— Я получил письмо с угрозами. И не хочу, чтобы мою семью использовали в качестве заложников.
— Хм, — буркнул Холмс, потом продиктовал заказ и повесил трубку. — Ты все так же считаешь, что у нас сложное дело?
— Да.
— Мать мальчика больше не объявлялась? ? — Нет. Но я выяснил, что одно из ее утверждений оказалось правдой. Дипаче на самом деле не был членом банды.
— Вряд ли ему это поможет.
— Согласен. Кроме того, он был настолько тесно связан с бандой, что вполне может считаться ее членом. Его статус одиночки — скорее психологический трюк, нежели реальный факт.
— Как это понимать?
— По каким-то одному ему известным причинам Дэнни Дипаче предпочитал считать себя одиночкой, несмотря на то что активно участвовал в делах банды и фактически являлся ее членом.
— Понятно. Какую линию, по-твоему, выберет защита?
— В отношении Рейрдона и Дипаче они попытаются доказать убийство при смягчающих обстоятельствах. А в отношении Апосто — умственную неполноценность.
— Ты готов к сражению?
— Что касается самозащиты, мы так и не обнаружили нож, который якобы был у Морреса. Думаю, мы вдребезги разобьем глупые измышления по поводу того, что он был зачинщиком драки, и в этом нам поможет его слепота. А Апосто нужно обследовать в Беллвью. Организуешь?
— С удовольствием. Что собираешься делать дальше?
— Завтра отправлюсь в Испанский Гарлем. Хочу проверить историю с ножом. Если они собираются это использовать, я должен подготовиться. Что ты хотел мне сказать, Эфраим?
— Ну, во-первых, дело будет рассматривать судья Сэмелсон.
— Что?
— Я знал, что ты удивишься. Защитник поднял ужасный шум. Возмущался, говорил, что он твой друг, что ты у него учился в университете, что он заранее настроен в твою пользу.
— Какая чушь.