Дело прокурора

Звягина Роза

Тот на всякий случай подал голову назад, а потом снова отвернулся и больше уже не слушал, думая о своем, вернее, пытаясь думать. От шума и духоты в голове начала потихоньку нарастать боль, но он не обращал внимания, мечтая лишь поскорее доехать.

Так, на чем он остановился? Ах, да, машина. Идиот какой-то въехал два дня назад прямо в заднюю дверцу. Надо было водителя привлечь, наверняка права купил, если на перекрестке со светофором умудрился в ДТП попасть. Адамов скрипнул зубами. Всех бы пересажал! И что теперь делать? Такси вечно в пробках

стоит, к обеду только до конторы доберешься. Сколько ему еще ездить вот так, вплотную с народом, чтобы добраться до своего кабинета, где он как раз благополучно протирает штаны. Уже лет семь, как протирает. Но очень он надеялся, что не зря дни и ночи там просиживает, пользу стране приносит, изгоняя из общества сволоту всякую. Кстати, и народу от этого легче живется.

А что? Вполне себе неплохое занятие, и справляется он с ним блестяще. Вот есть успешные адвокаты, те самые, которые умело и без усилий выигрывают дела по защите своих клиентов. А есть другие. О них мало говорят, оды им не слагают и, признаться, недолюбливают в том же народе. Но их работа не менее важная – уличить, обвинить, посадить. Не просто прийти в суд и обвинение выдвинуть, а нарыть, обосновать и доказать, что заслуживает клиент милого преступниколюбивого адвоката самого сурового наказания.

В общем, был Алексей Адамов прокурором. И не каким-нибудь, а очень даже успешным. Умным, бескомпромиссным и беспощадным. Да-да, это важные качества для прокурора. Неправильно, если прокурором будет человек мягкий, уступчивый и ленивый. Кроме того, у Алексея были на то основания. В смысле быть беспощадным и бескомпромиссным…

Вот и до дела дошел. До своего дела. А что? У прокурора тоже может быть свое дело. Ну что ж, есть еще минут двадцать подумать. Он покосился на мужичка, который продолжал разглагольствовать, и погрузился в свои мысли…

***

Едва Адамов вошел в приемную, со своего места тут же вскочила секретарь-референт Лиля Черногорова. Вытянулась в струнку, одернула пиджачок, словно китель и протянула какие-то документы.

– Алексей Сергеевич, тут вот…

– Лилиан Петровна, давайте не сейчас, – раздраженно оборвал он и тут же немного смягчившись, вежливо пояснил: – Опаздываю я. Давайте с бумагами потом.

– Хорошо, – с готовностью закивала Лиля и попятилась обратно к своему стулу, шефа она побаивалась. – Кофе сделать?

Адамов отрицательно мотнул головой и скрылся в своем кабинете.

У стеллажа с папками с задумчивым видом стоял его помощник Пашков Ростислав.

– О, ты? Привет, – оглянулся он. – Леш, а я тут дело Химатовское еще раз хотел посмотреть, но что-то не найду.

Адамов поморщился:

– На подоконнике поищи, я его уже отработал. Все готово. А зачем тебе?

– Да тут Коля из следственного вчера заходил, просил еще пару бумаг приложить к делу, говорит, забыл.

– Что там еще? Что-то существенное? – усаживаясь за стол, недовольно спросил Алексей.

– Да нет, так, ерунда, на исход не повлияет.

– Хорошо, оформи, я потом посмотрю.

Пашков

кивнул, отыскал на подоконнике папку и скрылся в смежном кабинете.

А Адамов подошел к шкафу, задумчиво посмотрел на китель, одиноко висящий на вешалке, повесил плащ, потом, хлопнув дверцей, прошел к столу. И к чему эта форма, если надевает ее только в суд? Сел, уперся локтями в стол и, обхватив голову руками, прикрыл глаза. Голова болела, будто выходной он не дома провел, а в кабаке. Это все из-за общественного транспорта. И как люди проделывают это ежедневно?

Но расслабляться было некогда. Левашов уже звонил, просил на совещание не опаздывать, а потом бегом в суд. А Алексей ну совсем сегодня не в форме. Боже, как же плохо без машины!

– Слава! Слава!

В кабинет заглянул Пашков.

– Слушай, у тебя случайно нет анальгина? Или что там теперь пьют от головной боли?

– Нурофен есть. Экспресс. Лиля дала. Но я могу у нее спросить что-нибудь попроще. А анальгин, Леша, чтоб ты знал, нынче не в моде. Сразу видно, что головой нечасто страдаешь. А я вот, регулярно. Бывает, переберу в субботу, а в понедельник… Ну, то есть, тоже нечасто, конечно… Слушай, а ты чего так поздно?

– Да я же без машины. Пришлось на городском автобусе ехать.

– Что? Ха-ха-ха! – рассмеялся Пашков. – На автобусе? Ну ты даешь, прокурор! – веселился помощник.

– А что такое? – сходу рассердился Адамов.

– Ну где ты видел, чтобы прокуроры на общественном транспорте ездили?

– Такси не дождался, вот и пришлось! – повысил голос Алексей.

– Ну и как? Не заблудился? И как ты свою остановку не пропустил? А билетик не забыл купить?

– Слушай, заткнись уже!

– Ладно, – смилостивился Ростислав. – Но чего же ты мне не позвонил? Я бы заехал.

– Слушай, хватит, Слав, а? Тащи свой нурофен, или как его там, черт подери…

Пашков кивнул, скрылся за дверями, а через мгновенье вернулся с таблетками.

Приняв сразу пару штук и запив водой прямо из графина, Адамов наконец достал из портфеля папку и, усевшись за стол, раскрыл ее. Надо еще раз просмотреть дело «Портового взяточника», хоть и знал он его наизусть. Но щепетильность и скрупулёзность во всем были его главными жизненным принципами.

Вдруг ожил селектор и голосом Лили вкрадчиво и заискивающе произнес:

– Алексей Сергеевич, к вам адвокат Березина, говорит, по неотложному делу.

Адамов поерзал и глянул на часы, через час совещание в городской прокуратуре, а он еще не готов.

– А она разве записывалась? – недовольно спросил он.

На пару секунд воцарилось молчание. Переглядываются девчонки, догадался Адамов. Лиля с сожалением пожимает плечами, а Березина таращит свои красивые глаза и молит о помощи.

– Нет, н-о-о, Алексей Сергеевич, она уже пришла, – несмело проблеяла секретарша, рискуя нарваться на гнев начальства, что бывало не так уж и редко, но она привыкла, потому еще тише промямлила: – Так, может, вы примете?