Дело шокированных наследников
Шрифт:
— Вы были замужем?
— Да была, брак не удался.
— Разведены?
— Нет. Просто уже длительное время мы живем раздельно.
— У вас с мужем хорошие отношения?
— Нет.
— Как его зовут?
— Колтон Бакстер.
— Вы пишете свою фамилию со словом «мисс»?
— Да. Мне кажется, что это помогает секретарской работе.
— Значит, вы были у тети. Сели в самолет. А как с багажом? При его сдаче ничего не произошло?
— Нет, хотя подождите. Мне пришлось платить за излишек багажа.
В глазах Мейсона появился интерес:
— Вы
— Да.
— У вас сохранилась квитанция?
— Я прикрепила ее к билету. Она в моем кошельке. При аресте кошелек у меня забрали.
— Мы получим его обратно, — заверил Мейсон. — Вы путешествовали одна?
— Да.
— Вы помните своего соседа по самолету?
— Это был мужчина тридцати двух или тридцати трех лет, очень хорошо одет. Когда я сейчас начинаю думать о нем, у него… у него было что-то особенное. Он был холоден, решителен. Он отличался от обычных пассажиров… Мне это трудно объяснить.
— Вы узнаете его, если увидите снова? — спросил Мейсон.
— Да, безусловно.
— Узнаете его по фотографии?
— Я думаю, что да. Если фотография будет четкая.
— У вас был один чемодан? — поинтересовался Мейсон.
— У меня был большой чемодан и продолговатая сумочка с косметикой.
— Где они сейчас?
— Их забрал полицейский. В аэропорту первым привезли чемодан. Носильщик сначала его снял с транспортера, потом сумочку. В это время ко мне подошел человек, показал свое удостоверение и спросил, не буду ли я возражать, если он осмотрит содержимое моего чемодана, поскольку что-то случилось. Так как мой багаж с самолета доставили с опозданием, я думала, что именно эту задержку он и имеет в виду.
— Что вы ответили ему?
— Я сказала, что находится в моем чемодане. Он спросил, не буду ли я против, если он проверит.
— Вы еще что-нибудь помните из разговора?
— Сначала он спросил меня, мой ли это чемодан. Я ответила, что да. Тогда он спросил, могу ли я это подтвердить. Я описала вещи, находившиеся в чемодане. Полицейский спросил, может ли он это проверить.
— Ваш багаж, состоящий из двух мест, весил более сорока фунтов? — спросил Мейсон нахмурившись.
— Да, чемодан и сумочка вместе весили сорок шесть фунтов. За шесть фунтов я платила дополнительно.
— Хорошо, — задумчиво произнес Мейсон. — Вам придется научиться контролировать себя. Хотя ситуация не из лучших, возможно, мы что-нибудь придумаем.
— Я не могу понять, — заметила Вирджиния, — откуда появились эти пакеты и как их смогли подложить в мой чемодан. Багаж с опозданием привезли с самолета, но трудно представить, что на пути из самолета в багажное отделение аэропорта с чемоданом можно что-то сделать.
— Такое можно сделать не только в аэропорту. Вероятно, кто-то открывал чемодан после сдачи его вами в багаж, до погрузки в самолет. И мы не знаем, погрузили ли чемодан в багажный отсек самолета. Может быть, кто-то открывал его именно в самолете. Когда багаж выгрузили из самолета, произошла задержка. Это означает, что чемодан был выгружен на землю, где он и находился
— Но зачем? — спросила она.
— В этом-то и загадка, — сказал Мейсон. — Вероятно, кто-то занимается поставками наркотиков. Этот человек знал, что о нем сообщили в полицию и его багаж будут осматривать. Поэтому он подложил контрабанду в ваш чемодан, а его сообщник дал знать полиции о его содержимом. По всей видимости, он достаточно точно описал вас, поскольку ожидавший в багажном отделении аэропорта офицер опознал вас, когда вы еще спускались по трапу самолета. Как был помечен ваш чемодан? На прикрепленной к нему бирке была написана фамилия или только ваши инициалы?
— Вы, наверное, знаете ту кожаную бирку, которая прикрепляют к ручке чемодана. На бумаге, вставляемой в бирку, были напечатаны мои фамилия и имя, а также адрес: «Эврика Армс Апартментс», четыреста двадцать два.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вас освободят под залог. Я постараюсь как можно быстрее добиться предварительного слушания дела. По крайней мере, мы заставим полицию открыть свои карты. Полагаю, что произошла какая-то ошибка и мы сможем разобраться с ней. Но вам придется пережить несколько неприятных минут.
— Скажите мне, — с тревогой спросила она. — В аэропорту был фотограф. В газетах появятся мои фотографии?
— Фотограф? — переспросил Мейсон.
Она кивнула.
— Дело приобретает более серьезный характер, — мрачно сказал Мейсон. — Я этого не предполагал. Это была не просто ошибка… Да, фотографии в газетах, очевидно, появятся.
— С моим именем, адресом и всем остальным?
— Да, со всем. Возможно, будет фотография с выражением растерянности на вашем лице и над ней крупная надпись: «Бывшая секретарша обвиняется в торговле наркотиками».
— Но как газета могла послать туда своего фоторепортера?
— Вот в этом-то все и дело, — ответил Мейсон. — Некоторые полицейские обожают рекламу. Они сообщили дружественной газете, что собираются арестовывать молодую фотогеничную женщину. Газета публикует сообщение с фамилией полицейского. Приготовьтесь прочесть, что обнаруженные в вашем чемодане наркотики по существующим ценам стоят несколько тысяч долларов.
На ее лице появился испуг.
— Что произойдет после того, как меня освободят? — наконец спросила она.
— Возможно, ничего, — сказал Мейсон. — А возможно, несколько строк на последних страницах газеты.
— Меня освободят, как вы думаете? — с надеждой спросила она.
— Я адвокат, — ответил Мейсон, — а не гадалка. Я сделаю все возможное и пока это единственное, что я могу вам обещать.
5
Мейсон проводил Вирджинию Бакстер к месту, которое было отгорожено от остальной части зала суда.
— Пожалуйста, — успокаивающим тоном сказал он, — не нервничайте.