Дело скандальных ведьм
Шрифт:
«Если Вэллери пришла в себя, скажи ей, пусть ждёт назначения государственным защитником и никаких самоотводов я не приму! У каждого адвоката есть не только права, но и обязанности перед государством!» – донеслось до Вэл изречение помощника окружного прокурора, не слышащего её голос в телефоне капитана.
– Пусть Дерек ещё правила Ассоциации юристов мне напомнит, что десять процентов своего времени адвокат должен уделять неоплачиваемой работе, – подсказала Вэл, насмешливо фыркнув. – Жду официальной бумаги, отказ обещаю не писать, но потом не жалуйтесь на методы моей работы, выполняемой в силу «обязательств перед государством».
.
Умывшись, съев обед
Раздражённо рыкнув, Вэл углубилась в статьи, докладывавшие о ходе судебного разбирательства по делу «Скандальных ведьм». Название, случайно придуманное ею в разговоре с драконом, прекрасно прижилось в среде газетчиков. Самолёт в Атланту вылетал через три часа, она успеет по дороге изучить то, о чём полиция поведала журналистам. А после приземления в родном городе встретится с подзащитной и душу вытрясет из драконистого капитана, выясняя всю подноготную мутного дельца грабежей и «самоубийства» Хоупа в тюремной камере.
Глава 26, в роли адвоката дьявола
Если вы не хотите, чтобы вас прямо в зале прилёта встречала делегация взбудораженных журналистов, тычущих микрофоны вам в лицо и так звонко выкрикивающих вопросы, что уши пытаются вытянуться и свернуть в трубочку, не беритесь за громкие дела! Особенно за те дела, по которым пресса уже вынесла свой однозначный общенародный вердикт, и теперь воспринимает защитника главной обвиняемой как собственного противника на ринге общественного мнения. И напирает со всех сторон, сдерживаемая лишь телохранителями, взявшими в круг впавшего в опалу адвоката.
– Мисс Мэнс, как вы ощущаете себя в роли «адвоката дьявола»*? – агрессивно наседали на Вэл справа.
– Вас заставили взяться за это дело? Как вы сами относитесь к своей подзащитной, стали бы защищать её по доброй воле? – наскакивали слева.
– Просочились слухи, вы питаете личную неприязнь к вашей подзащитной – данный факт не помешает вам добросовестно исполнить ваши обязанности в суде? – кричали прямо в лицо.
– Если вы впрямь питаете неприязнь к подзащитной, то по окончании процесса она сможет подать апелляцию на пересмотр дела по той причине, что ей назначили предубеждённого адвоката, намерено плохо защищавшего её в суде. Не опасаетесь, что не сможете тогда оправдаться? – доносилось со стороны затылка.
Вэл остановилась, поставила сумку на кафельный пол и приветливо помахала в камеры рукой. Как поучал на лекциях профессор юриспруденции: «Адвокат, не желающий остаться без клиентов, не может себе позволить грубить прессе и настраивать журналистов против себя». Показательно глубоко вдохнула, набрав полную грудь воздуха, и вокруг неё воцарилась тишина, нарушаемая лишь еле уловимым раздражённым шипением настороженных вампиров-охранников.
– К своей подзащитной я отношусь так, как велит адвокатский долг, который я намерена исполнить в полной мере и на доступном мне уровне профессионализма, – с расстановкой
– Как вы намерены вести защиту в деле, в котором буквально все улики и показания свидетелей указывают на несомненную вину вашей подзащитной?
– Нет ничего более шаткого и ненадёжного, чем «несомненные улики и показания», – со спокойной уверенностью улыбнулась Вэл.
Присяжные заседатели будут выбраны из жителей Атланты, то есть из тех, кто прочтёт завтрашние газеты, и её долг адвоката – начинать от трапа самолёта формировать предпосылки к изменению общественного мнения. Прокурор умело использовал выигрыш во времени: вряд ли в городе найдутся двенадцать человек, не успевших причислить арестованную ведьму к исчадиям ада.
В ответ на её заявление поднялся оглушительный гомон: журналисты кричали, перебивая друг друга, что позволило Вэл молча сместиться в сторону парковки аэропорта. Дальше ей помог бросившийся навстречу Тони, радостно приветствующий шефа и поздравляющий с выздоровлением. Вежливость принудила журналистов тоже высказать пожелания крепкого здоровья, что выиграло Вэл ещё десяток метров. Дойдя до машины, она обернулась и сказала:
– Леди и джентльмены, в принципах моей работы ничто не поменялось. Я по-прежнему до конца защищаю своих клиентов, независимо от того, как они стали моими клиентами. И я по-прежнему не разглашаю заранее стратегию линии защиты: как известно, кто предупреждён, тот вооружен, а у прокурора и так заметное преимущество передо мной. Вижу, сторону обвинения поддерживают все средства массовой информации, что заведомо ухудшает положение моей подзащитной перед судом присяжных и, собственно, несколько нарушает её конституционные права на непредвзятое рассмотрение дела.
Резкая отповедь, прикрытая милой улыбкой, вызвала лёгкое замешательство среди братии газетчиков, и Вэл поспешила нырнуть в салон машины личного помощника. Вампиры разместились в двух, заранее подготовленных для них в Атланте машинах. Лихо объехав толпу журналистов, Тони влился в поток и с сочувствием протянул шефу бумажный стаканчик с горячим кофе. Перед ними вынырнула одна машина с телохранителями, сзади пристроилась вторая. Оставалось порадоваться, что удалось убедить вампиров оставить её в машине Тони по причине необходимости сделать несколько конфиденциальных звонков и столь же конфиденциально поговорить с личным помощником. Кратко сообщив, что сэндвичи и фрукты в пакете на заднем сиденье, Тони со злостью сказал:
– Хотел бы я встретиться с мерзавцем, что напал на тебя! Голову ему бы свернул!
– Это вряд ли, у меня не вышло даже чуточку воспротивиться нападению. Это сильный Иной, Тони, очень сильный.
– Великое счастье, что судья Кэмпбелл успел до тебя добраться. Надо было сразу ему звонить, а не тянуть до полудня, – проворчал Тони, и Вэл чуть не облилась кофе.
– Ах вон откуда ветер дул! Заложил меня Кэмпбеллу? Ладно, не оправдывайся, ты поступил правильно, я бы на твоём месте поступила так же. До тебя доходили сведения из полиции? Взаправду всё так безнадёжно в нашем деле, как гудят в газетах?