Дело в шляпе
Шрифт:
– Но! Пошла! Пошла!
Повозка, грохоча колёсами, обогнула ближайшее дерево и помчалась вон из леса.
Не вставая, женщина отползла к широкому стволу. Втиснулась между корнями. Всхлипывая и дрожа всем телом, судорожно гладила крохотных близнецов, чувствуя сквозь мешковину их тепло.
Где-то слева затрещали ветки, словно огромных размеров зверь продирался сквозь чащу.
– Ахрр! – снова рыкнули почти над самым ухом. Завоняло псиной.
Замерев, Миранда медленно повернула голову. Сердце, казалось, вот-вот выскочит. Его стук отдавал в голову,
Типичный огр. Ни мал, ни велик, но гораздо выше человека. И силён… Мускулы в три обхвата. Короткая рыжая шерсть по всему телу. Только на голове волосы длинные. Узкий лоб с двумя выпирающими дугами. Из-за кустистых бровей почти не видно глаз. Нос картошкой, переносица вдавлена. Ноздри раздуваются, втягивая воздух. Мощные челюсти выдвинуты вперёд. Из-под мясистых губ торчат клыки. Уродливая нечеловеческая рожа.
Одет лишь в обмотанную вокруг талии шкуру какого-то зверя. В руке огромная дубина, способная, казалось бы, одним ударом расплющить и Миранду, и близнецов.
Огр заинтересованно уставился на шевелящуюся мешковину, из-под которой слышался сдавленный детский плач. Наклонился, протягивая широкую лапищу. Нащупал детей и тут же сгрёб их толстыми, грязными пальцами. Хотел забрать, но перепуганная женщина мёртвой хваткой вцепилась в своих чад. Подалась вслед за сильной огровой рукой.
– Ррыг-га! – недовольно рявкнул тот и, уперев толстый конец дубины Миранде в лицо, сильно прижал её голову к стволу дерева.
В глазах потемнело. Руки ослабли, безвольно упав на колени.
Когда в голове слегка прояснилось, женщина увидела ужасающую картину. Огр поедал её ребёночка, держа того перед своей жующей, окровавленной мордой, будто тушку цыплёнка. Другой близнец ещё слабо шевелился во второй лапе монстра, раскрыв рот в отчаянном крике. Только Миранда ничего не слышала. В ушах стоял сплошной колокольный звон. Всё тело налилось неодолимой тяжестью. Женщина не чувствовала ни рук, ни ног. Словно во сне смотрела, как по кусочкам исчезает маленькое тельце, перемалываемое жерновами страшных зубов. Как, покончив с первым дитём, чудовище взялось за следующего. Долбанув затылком о толстую ветку, начало постепенно поглощать, разбрызгивая ещё тёплую кровь.
Этого зрелища Миранда уже не вынесла. Сознание нырнуло в спасительные глубины беспамятства.
Очнулась оттого, что её волокли по земле. Болела изодранная спина. Голова подскакивала на каждой неровности, не давая разогнать клубившийся в глазах чёрный туман. Движение, наконец, прекратилось. Раздался треск рвущейся материи. Стало холодно.
В какое-то мгновение мир перестал скакать, и женщина смогла разглядеть огра, срывающего с неё одежду. Ну да, чего ему тряпками-то давиться. Это несъедобно. Мясо надо употреблять в чистом виде, без упаковки.
Она готовилась к смерти. Было уже всё равно. Поскорей бы только это кончилось…
Её грубо перевернули на живот. Крепко схватив за бёдра, до хруста развели ноги.
Он что, собирается разорвать добычу?
И вдруг
Когда пришла в себя, огра поблизости уже не было. Миранда лежала на земле совершенно голая. Саднило между ног. Там всё было в крови и липкой слизи. Осмотрела себя. Вроде, цела, если не считать царапин и ссадин.
Встать получилось с большим трудом. Любое неосторожное движение отдавало резкой болью в паху и животе.
Собрав остатки одежды, кое-как прикрыла наготу и заковыляла на непослушных, негнущихся ногах, куда глаза глядят.
Она понятия не имела, в какой стороне выход из леса. Да и не собиралась его искать. Просто шла, ни о чём не думая. Впрочем, нет, думала, спрашивая себя, почему огр её так и не сожрал. Насытился детьми? Мог хотя бы просто свернуть шею. Зачем ей жить после всего, что случилось. Где он? Пусть вернётся и покончит с ней…
Не заметила, как вышла на дорогу, тянувшуюся по краю леса. Не выбирая направления, долго брела по укатанной земле, ничего не соображая. Очнулась оттого, что кто-то приложил к растрескавшимся губам горлышко фляги.
Схватив посудину за круглые бока, принялась жадно хватать ртом живительную влагу. Вода смочила пересохшую глотку, ненадолго вернув желание жить.
– Что с вами? Откуда вы? – незнакомый мужчина озабоченно заглядывал в лицо, поддерживая Миранду за плечи.
А она лишь тряслась да всхлипывала, кутаясь в изодранное платье.
Где-то рядом фыркнул конь. Повернув голову, женщина увидела добротного скакуна под седлом, навьюченного, по-видимому, в дальнюю дорогу. Он спокойно щипал траву на обочине, обмахиваясь пушистым хвостом.
Перевела взгляд на незнакомца. Сапоги, перчатки, шляпа и плащ – всё серое от пыли. Даже нос и щёки припорошены. Усы висят грязными сосульками. Зато камзол отливает чистым серебром. И золотая перевязь так и горит под лучами заходящего солнца.
Заходящего? Всемогущие боги, уже вечер! Из деревни выехали рано утром. Сколько же она бродила по лесу? Где она сейчас? Что за мужчина стоит рядом?
В памяти всплыла картинка – огр, пожирающий младенцев. Женщина зарыдала, уткнувшись лицом в серебристый камзол незнакомца…
Пришлось расседлать жеребца, развести костёр и натянуть полог прямо здесь, у дороги, окаймлявшей Чёрный Лес. Нет, Нэсса ан Торика ничуть не пугали живущие там твари. Но в деревне, до которой оставалось всего ничего, было бы куда спокойнее. А так – здравствуй, бессонная ночь.
Угораздило же повстречать эту блаженную. Ни слова не проронила. Только рыдает вечно. Уже и слёз-то нет. Успокоилась насилу. Заснула.