Дело в шляпе
Шрифт:
Кошмар! Тютя целую речь толкнул. Похоже, сегодня в лесу кто-то сдохнет. Причём крупнорогатый, да ещё и со всем стадом в придачу. Как бы не пришлось помощника менять. Жаль. Привык, знаете ли, к его молчанию, а тут в нём красноречие вдруг проснулось. Не порядок.
Хотя, он прав, что ни говори. Прекрасно помню тот случай с гоблином. Я же Тютю отправил и об этом благополучно забыл, зная, что помощник исполнит всё в точности. Представьте моё удивление, когда утром прихожу в тюрьму, чтобы засвидетельствовать своё почтение свежепойманному
Знатно тогда огрёбся у меня начальник тюрьмы. Тот ещё бюрократ. Подозреваю, он просто придрался к Тюте, чтобы не принимать гоблина. От этих сардачьих созданий всегда одни неприятности. Кому охота пускать их к себе, да ещё на ночь глядя. И без разницы тюрьма это или гостиница.
– Будет тебе «тугомент».
Достаю из-за пояса перо и кусок пергамента. Они всегда при мне. Мало ли что… Чернил только вот не ношу. Не хватает ещё в них перепачкаться. Пришлось кликать хозяйку:
– Анжи! Чернила есть?!
– Из жидкостей только вино! – долетает из кухни её недовольное ворчание.
А чего я ждал? Это же притон, а не изба-читальня.
Оглядываю комнату в поисках чего-нибудь пишущего. Внимание привлекает парень с расквашенным носом, который по-прежнему пытается остановить кровь. Через мгновение Тютя крепко держит его за голову, а я, периодически мокая перо в багровые струйки, аккуратно вывожу на пергаменте строчки донесения о задержании подозрительных лиц. При этом похихикиваю, представляя вытянутую физиономию тюремщика, когда он поймёт, что я использовал вместо чернил. Пусть только попробует отказать…
Едва комната опустела, появилась Анжи. В кухню, оказывается, её затолкал мой доблестный помощник. Ну да, как бы он вошёл со своими-то габаритами – прихожка довольно узкая.
Полукровка, гордо вскинув голову, вперила в меня вопрошающий взгляд. «Что дальше?» – читаю по её зрачкам, в глубине которых, на самом дне, прячется испуг: «Что будет со мной?»
Молчу. Мне спешить некуда. Неторопливо обхожу стол, беру шляпу и водружаю на голову. Бандитские ножи по одному отправляются за пояс.
– Ну что, Анжи… – плавно начинаю «наезд». – Решила вспомнить молодость?
– А разве я старуха? – бросает с вызовом.
Вот ведь… штучка! И страх не показывает. Корчит из себя благородную.
Честно признаться, да, выглядит молодо и шикарно. Её бы нарядить в шелка – вылитая графиня. А то стоит передо мной в драном платье, плечи голые, через оторванную заплату на юбке колено виднеется. Впрочем, такая непреднамеренная вульгарность ей даже к лицу.
– Чтобы не состариться в тюрьме за укрывательство преступников, будь добра, скажи, кто и за что прибил Червонца.
– Кто – не знаю, – говорит, глядя прямо в глаза. И, похоже, не врёт. – А за что… Червонец давно нарывался. Работал сам. В рамки приличия себя не загонял. Грабил всех и каждого, не брезгуя ни тёмными, ни светлыми.
Замолчала, обдумывая что-то.
– И в один прекрасный момент… – подталкиваю к продолжению.
Тяжкий вздох, но рассказывает дальше:
– Он порезал какого-то тёмного. А у того подвязки среди ооочень крутых ребят.
– Да? Это каких же? Я, вроде, всех знаю.
– Про Белугу слыхал?
Удивлённо приподнимаю бровь. Хм, не только слышал, притомился уже отлавливать его ребят. Самая разветвлённая преступная сеть в городе, ряды которой постоянно пополняются. А руководит ею подпольный магнат Баскан эль Уга – тёмный, как вы, наверное, догадываетесь. По жизни обычный торгаш, каких пруд пруди. Осторожный и хитрый, сродни сардаку. До сих пор Баскана не прижучили только из-за того, что все ниточки, которые тянутся к нему от исполнителей, вечно обрываются где-то посередине. Этот купчишка создал сложную многоступенчатую структуру. Удивляюсь, как он сам до сих пор не запутался в ней. Лично Белуга рук никогда не марал и постоянно выходил сухим из воды.
Кстати, своё прозвище он получил за привычку подписывать официальные бумаги сокращённым именем – Б. эл'Уга.
Интересно, кому из охламонов Баскана не посчастливилось попасть под нож Червонца? Спрашиваю об этом Анжи. Её ответ заставляет подняться мою вторую бровь:
– Точно не знаю, но поговаривают, что пострадал племянник Белуги.
Интересно девки пляшут!
До меня доходили слухи, что Баскан лечит племянника у лучших целителей после некоего несчастного случая, но стража туда с расспросами не лезла. Официального хода делу, само собой, никто не дал. Да и плевать мне, честно говоря, с высокой колокольни на Угову семейку со всеми её прихлебателями вместе взятыми. Пускай хоть до последнего перережут. Только воздух чище станет.
Чего это я разошёлся? Нельзя же так. Не слушайте меня, люди. Любое преступление должно быть наказуемо! Иначе на кой сардак нам законы? А что до Белуги с его бандой, наступит когда-нибудь их черёд. Сколь веревочке не виться…
Погодите, погодите. Если подняли руку на члена тёмной семейки, а её глава озабочен кровной местью, то должен самолично покарать обидчика. Ну, в крайнем случае, присутствовать при акте возмездия. Уж такие порядки у нас, у тёмных. Это что же получается, Баскан был на месте преступления? Да, как минимум. А мог и сам убить.
Чувствуя, что у меня появился шанс прищемить хвост неуловимому Белуге, срываюсь с места и стрелой вылетаю из дома.
– Заходи, Порк! – несётся вдогонку. – Всегда тебе рада!
Рада она, как же. Впрочем, её клиентов-то я разогнал. По крайней мере, сегодняшних…
Глава 3
Батрачка Миранда и её злоключения
С чего начинаются многие сказки? Известно с чего – с истории об отце, у которого было три сына. Как правило, старший умный, средний ни то, ни сё, а младший и вовсе дурак.