Дело в стиле винтаж
Шрифт:
— Au revoir [46] , Фиби, — сказала она, когда мы вышли на солнечный свет. — Желаю вам хорошо провести время в Провансе. — И расцеловала в обе щеки. — И еще я желаю вам, — она посмотрела на сидящую на солнцепеке Роксану, — …счастья.
По дороге к машине я подумала, что Сесиль не стоило этого говорить. Рокси может быть строптивой, эгоистичной и требовательной, но разве не все подростки такие? В любом случае я познакомилась с Майлзом совсем недавно, и счастье тут ни при чем. Но он мне нравится. Очень нравится…
46
До
Прикрыв глаза от солнца, я смотрела на виноградник в поисках Майлза и тут увидела, как он идет ко мне, слегка встревоженный, словно я собираюсь сбежать. Мне нравилось в нем это сочетание изысканности и уязвимости.
— Ты же ведь еще не уезжаешь, правда? — спросил он, подходя ближе.
— Уезжаю. Но… спасибо тебе… за все.
Майлз улыбнулся и поднес к губам мою руку — с таким видом, что у меня сжалось сердце.
— Ты поняла, как добраться до Иль-сюр-ла-Соржа? — кивнул он на карту, лежавшую на капоте.
— Да. Это довольно просто. Так что…
Я села за руль. И тут послышалось серебристое арпеджио в исполнении черного дрозда. Я улыбнулась, вспомнив вино.
Майлз наклонился и поцеловал меня через открытое окно.
— Увидимся в Лондоне. По крайней мере я очень на это надеюсь.
Я сжала его руку и поцеловала еще раз.
— Обязательно увидимся.
Чудесная дорога на Иль-сюр-ла-Сорж, пустынная и солнечная, шла мимо вишневых садов и виноградников, а ее золотистые обочины были малиновыми от маков. Я думала о Майлзе, о его невероятной привлекательности. Мои губы чуть припухли от его поцелуев.
Я припарковалась на краю симпатичного городка, стоявшего на реке, и пошла по многолюдному рынку. Здесь продавали лавандовое мыло, бутылочки с оливковым маслом, острую салями, прованские лоскутные одеяла и пляжные корзины терракотового, желтого и зеленого цветов. Атмосфера была деловой и шумной.
— Vingt euros! [47]
— Merci, monsieur [48] .
— Les prix sont bas, non? [49]
— Je vous en prie [50] .
47
Двадцать евро (фр.).
48
Спасибо, месье (фр.).
49
Цены невелики, да? (фр.).
50
Прошу вас (фр.).
Потом я перешла речку по маленькому деревянному мосту. В верхней части города было спокойнее, покупатели внимательно разглядывали антиквариат и безделушки. Я остановилась у лотка, на котором лежали старое седло, пара красных боксерских перчаток, бутылка с большим кораблем внутри, несколько альбомов с марками и кипа журналов сороковых годов. Я просмотрела их: на обложках кадры высадки в Нормандии, бойцы Сопротивления с союзными войсками и празднование конца оккупации Прованса. Надпись гласила: L'ENTR'EE DES TROUPES ALLI'EES. LA PROVENCE LIB'ER'EE DU JOUG ALLEMAND [51] .
51
Вступление союзных войск. Прованс освобожден от немецкого ига (фр.).
Я принялась за дело, ради которого приехала, и стала осматривать винтажную одежду, выбирая перкалевые рубашки, цветастые платья и вышитые блузки. Все это находилось в прекрасном состоянии. Часы на церкви пробили три. Пора было возвращаться. Я представила, как Майлз все еще работает на винограднике — помогает собирать остатки урожая. А вечером состоится вечеринка для сборщиков винограда.
Я положила пакеты в багажник и села в машину, открыв все окна, дабы выветрить духоту. Дорога до Авиньона казалась достаточно прямой, но скоро я поняла, что пропустила нужный поворот: ехала не на юг, как должна была, а на север. И развернуться было совершенно негде. Хуже того, за мной выстроилась длиннющая очередь из машин. И мне ничего не оставалось, кроме как поехать в деревушку под названием Рошемар.
Я посмотрела в зеркало заднего вида. Машина позади меня была так близко, что я различала глаза водителя и вздрагивала от его раздраженных гудков. Отчаянно пытаясь избавиться от него, я резко свернула направо, на узкую улочку, и наконец-то вздохнула с облегчением. Примерно через полмили предо мной вдруг открылась большая красивая площадь. По одну ее сторону находилось несколько маленьких магазинчиков и бар со столиками на улице, стоящими в тени платанов. На противоположной стороне возвышалась впечатляющего вида церковь. Проезжая мимо, я посмотрела на ее дверь, и меня внезапно охватила дрожь.
Я словно услышала голос миссис Белл: «Я выросла в большой деревне, расположенной в трех милях от центра города. Это было сонное местечко, где узкие улочки вели к широкой площади, обсаженной платанами, по периметру которой расположилось несколько магазинов и неплохой бар…
Я остановилась перед boulangerie, вышла из машины и направилась к церкви, а в ушах по-прежнему звучал голос миссис Белл.
— На северной стороне площади стояла церковь, над дверью которой было выведено большими буквами «Libert'e, 'Egalit'e, Fraternit'e»…
Сердце мое колотилось. Я изучила надпись, выбитую в камне большими римскими буквами, повернулась и посмотрела на площадь. Здесь выросла миссис Белл. В этом не было никаких сомнений. Вот она, церковь. Вот бар под названием «Мистраль» — теперь я видела его вывеску, — где она была тем вечером. И неожиданно мне подумалось, что старик, сидевший там с кружкой пива, вполне может оказаться Жан-Люком Омажем. Ему явно за восемьдесят — вполне подходящий возраст. Пока я стояла и смотрела, он допил пиво, надел берет и медленно пошел по площади, тяжело опираясь на трость.
Я вернулась к машине и поехала дальше. Дома теперь стояли реже, и я видела небольшие виноградники, маленькие сады и железную дорогу.
«Деревня располагалась на краю жилого массива, рядом проходила железная дорога. У моего отца неподалеку от дома был маленький виноградник…»
Я въехала на придорожную стоянку и представила Терезу и Моник, идущих через эти поля, сады и виноградники. Я видела Моник, прячущуюся в амбаре. Темные кипарисы казались мне осуждающими перстами, указывающими в небо. Я поехала дальше. Здесь, на самом краю деревни, стояло несколько новых домов, но четыре других дома были гораздо более старыми. Я остановилась у последнего из них и вышла из машины.