Дело зеленоглазой сестрички
Шрифт:
– Возражение отклоняется, – сказал судья Кейлор.
– Вы можете ответить мне, прав ли я, доктор?
Доктор Гановер вдруг потерял свою прежнюю уверенность:
– Ну… я, разумеется, обсуждал свои показания с властями.
– Под властями вы имеете в виду помощника окружного прокурора?
– И полицию тоже.
– Но вместе с помощником прокурора?
– Да, сэр.
– Давала ли вам полиция советы относительно того, как вы должны строить свои показания?
Доктор
– Нет, сэр. Они не давали мне никаких советов. Это ничем не оправданная инсинуация.
– А помощник окружного прокурора?
Доктор Гановер растерялся:
– Мы лишь в самых общих чертах обсудили содержание моих показаний.
– И может быть, условились во время прямого допроса ограничиться минимумом показаний и просто заявить, что смерть наступила между полуночью и тремя часами ночи, сознательно воздерживаясь от более конкретных разъяснений, чтобы на перекрестном допросе втоптать меня в грязь.
– Я не уверен, что использовалось выражение «втоптать в грязь».
– А его эквивалент?
– Хорошо, я скажу. Мне дали указание… нет, я не так выразился, никак не подберу нужного слова… Короче, было оговорено, что подробности насчет времени убийства я придержу до перекрестного допроса.
– Чтобы втоптать меня в грязь?
Доктор Гановер улыбнулся:
– Повторяю, в нашем разговоре не произносилось это грубое выражение.
– Хорошо, а какое произносилось?
Доктор Гановер опустил глаза и замолчал.
– О, ваша честь, – возмутился Мун, – я думаю, что такие детали не имеют значения. Доктор Гановер ответил на все вопросы защитника.
– Я думаю, что имею право знать именно детали, поскольку они могут иметь прямое отношение к позиции данного свидетеля.
– Возражение отклоняется.
– Какое выражение, доктор, употреблялось в вашем разговоре?
– Разбить вас в пух и прах, – выпалил доктор Гановер.
– Не считаете ли вы, что различие между этими двумя выражениями только формальное?
– Я возражаю против этого вопроса как несущественного, – сказал Мун.
– Возражение принимается, – заявил судья Кейлор, – факты говорят сами за себя.
– Итак, – сказал Мейсон, внезапно меняя тактику, – вы показали, что нанесенные Фричу ранения не вызвали мгновенной смерти, а лишь заставили его упасть и сделали беззащитным?
– Да, сэр, показал. Таково мое мнение.
– Почему вы думаете, что он упал вперед, а не назад?
– Полагаю, что сначала были нанесены ранения спереди, а когда человек упал лицом вниз, были нанесены еще четыре удара.
– Почему вы думаете, что все происходило именно так?
– Потому что это само собой разумеется.
– А почему вы считаете,
– Ну, честно говоря, эти раны не позволяют судить, в какой последовательности они были нанесены. Можно лишь утверждать, что все они были нанесены почти одновременно, но если после первого удара в сердце человек упал лицом вперед, то остальные ранения можно было нанести ему только в спину.
– Но первые четыре удара могли быть нанесены и сзади, и человек в этом случае упал бы на спину. Остальные четыре удара были бы нанесены в грудь.
– Пусть так, если вам этого хочется.
– Единственное, чего я хочу, – это доказать, что вы не установили последовательности ранений и ваши показания относительно этого являются лишь предположениями.
– Я полагал, что ранения были нанесены сначала в грудь, но я опасаюсь утверждать это.
– И, однако, вы только что заявили, что расположение трупных пятен указывает на то, что тело лежало на спине, не так ли?
– Ну… когда человек перестал двигаться, да.
– И смерть предполагает это?
– По-моему, да.
– То есть ваша экспертиза позволяет считать, что первые четыре ранения были нанесены в спину?
– Вероятно.
– Я хочу знать определенно: позволяют ли результаты вашей экспертизы сделать такой вывод?
– Да, полагаю, позволяют.
– Не надо предположений. Да или нет?
– Да, но этих результатов недостаточно, чтобы сделать окончательный вывод.
– Выходит, вы не знаете, в каком положении находился человек при наступлении смерти?
– Не знаю, сэр.
– Но вы допускаете, что после смерти тело могло быть перенесено с одного места на другое?
– Нет, сэр. Я так не думаю.
– Значит, напали на него сзади?
– Не стану отрицать этого, мистер Мейсон.
– Не надо отрицать, отвечайте.
– Ну… я не знаю.
– Значит, вы не знаете, упал ли человек лицом вперед?
– Не знаю.
– Вы обследовали тело на предмет отравления?
– Я обследовал тело, чтобы установить причину смерти. И установил, что этой причиной явились восемь колотых ран, о которых я уже говорил.
– Вы пришли к выводу, что их оказалось достаточно для наступления смерти?
– Да, сэр.
– Как вы думаете, кроме этих ран, могла ли существовать какая-нибудь другая причина смерти – яд, например?
– Нет, сэр. Мне известно, что ранения были нанесены, когда человек был жив. Мне известно, что в результате ранений должна была наступить смерть. Поэтому я полагаю, что причиной смерти явились эти ранения. Имелся ли еще какой-то фактор, повлиявший на смертельный исход, мне неизвестно.