Дело зеленоглазой сестрички
Шрифт:
– Итак, из ваших показаний – я говорю только о ваших показаниях – следует, что оснований думать, что убийство совершено обвиняемой, не больше, чем относительно меня или сержанта Голкомба?
– Ну, знаете, мистер Мейсон, я не могу…
– Возражаю против этого вопроса как спорного, – сказал Мун.
– Конечно, этот вопрос в какой-то мере спорен, – сказал судья Кейлор. – Однако защитник лишь пытается указать на фактор времени. Думаю, я могу позволить ему это.
– Что вы ответите? – спросил Мейсон.
– Вероятно,
– И то же в отношении меня?
– Да, сэр.
– И в отношении сержанта Голкомба?
– Да, сэр.
– То есть оснований думать, что сержант Голкомб был в этой квартире и совершил убийство, ровно столько же, сколько для обвинения в убийстве мисс Бэйн?
– Но мне, конечно, известно, что сержант Голкомб был в этой квартире после совершения убийства.
– А вам известно, был ли он там до убийства?
– Нет, сэр.
– Вам известно, была ли обвиняемая в этой квартире после убийства?
– Я понимаю, что вы имеете в виду… э… минутку. Если начистоту, то должен сказать, что мне это неизвестно.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.
Мун замялся, словно раздумывал, не задать ли свидетелю еще вопрос, потом отказался от этого.
– У меня тоже все, – сказал Мун. – А теперь, ваша честь, я хочу вновь вызвать Джорджа Брогана, чтобы он дал показания относительно совершенно другой стороны этого дела. Если суд позволит, эти показания станут основанием для представления в качестве доказательства той магнитофонной пленки с записью, которая являлась предметом предварительного следствия и была обнаружена полицией только благодаря обыску у адвоката Мейсона.
Броган вновь занял свидетельское место. Было видно, что он настроен отнюдь не оптимистично.
– Скажите, мистер Броган, – начал Мун, – беседовали ли вы до седьмого числа этого месяца с мистером Перри Мейсоном?
– Да, сэр. Беседовал.
– И где состоялась эта беседа?
– В моей квартире.
– Имела ли эта беседа отношение к кому-нибудь из семьи Бэйн?
– Да, сэр, имела. Она касалась прав собственности, которые важны или потенциально важны для каждого из членов этой семьи.
– Эта беседа имела какое-либо отношение к деятельности убитого мистера Фрича?
– Да, имела, сэр.
– Вы можете описать, не вдаваясь в подробности, ваш разговор с мистером Мейсоном? Просто передайте общий смысл ваших переговоров.
Броган глубоко вздохнул и поерзал в кресле.
Судья Кейлор взглянул на Мейсона и повернулся к Муну:
– Не слишком ли далеко мы ушли от существа дела?
– Нет, ваша честь. Ответ должен подтвердить мотив убийства и дать основание для представления в качестве ранее упомянутой улики
– Нет возражений? – Судья Кейлор бросил взгляд на Мейсона, который с невозмутимым видом вертел в руках карандаш.
– Никаких возражений, – ответил тот с вежливой улыбкой.
– Очень хорошо. Продолжайте, – сказал судья Кейлор. – Однако я попрошу всех быть по возможности лаконичными. Я думаю, если обвинение находит нужным указать на мотивировку преступления, будет достаточно, если свидетель расскажет о происходивших переговорах в общих чертах.
– Вы слышали, что сказал судья? – обратился Мун к Брогану. – Расскажите коротко о ваших беседах с Мейсоном.
– Мне стало известно, – начал Броган, – что мистер Фрич был замешан в одном темном деле и успешно скрывал это в течение многих лет. Он утверждал, что между ним и Недом Бэйном, отцом обвиняемой, существовала какая-то связь. Подтверждение этого могло бы привести к потере семьей Бэйн значительной части ее собственности. Я решил, что могу быть полезен Бэйнам, и предложил им свои услуги.
– Сразу всем?
– Нет. Одному из членов этой семьи.
– Кому?
– Миссис Сильвии Этвуд.
– Вы имеете в виду сестру обвиняемой?
– Да, сэр.
– Что происходило дальше?
– Миссис Этвуд наняла для ведения дела мистера Мейсона. Мистер Мейсон навестил меня, и я попытался объяснить ему, что в сложившихся обстоятельствах действую в качестве посредника, но в то же время представляю только семью Бэйн и не имею и не хочу иметь ничего общего с мистером Фричем.
– Почему вы заняли такую позицию?
– По причине чисто этического характера. Речь шла об этике бизнеса.
– Действия мистера Фрича показались вам неэтичными?
– Да.
– В каком смысле?
– Честно говоря, я понял, что это откровенный шантаж, и не захотел стать его участником.
– Но вы вступили в переговоры с миссис Этвуд?
– Да, сэр.
– И она, в свою очередь, наняла мистера Мейсона?
– Да, сэр.
– Фигурировала ли в ваших переговорах некая магнитофонная пленка с записью?
– Да, сэр.
– О какой записи шла речь?
– Предположительно это была запись разговора между мистером Фричем и мистером Бэйном, отцом обвиняемой.
– Как развивались события дальше?
– Мистер Мейсон и миссис Этвуд пришли ко мне домой, чтобы прослушать запись этого разговора, и я предоставил им такую возможность.
– Каким образом эта запись оказалась у вас?
– Мистер Фрич дал мне ее. Он полагал, что в его интересах ознакомить мистера Мейсона и миссис Этвуд с подробностями его притязаний. Как только он узнал, что за это дело взялся мистер Мейсон, он понял, что если хочет выиграть его, то ему придется выложить свои козыри.