Дело земли
Шрифт:
Они могли видеть. Могли и узнать. Так что нужно помнить, что кто-нибудь разумный и небрезгливый, задав правильный вопрос нужному человеку, услышит, что прошлой ночью Абэ-но-Сэймэй тайком навестил Минамото-но-Райко. Нужно помнить и то, что храм Гион находится в подчинении храма Кофукудзи, а Кофукудзи — родовой храм Фудзивара.
Но даже очень разумному и небрезгливому не добраться до этой новости раньше завтрашнего полудня. А к тому времени уже должно быть поздно. Ведь господа Фудзивара, даже если они сообразили отдать божьим людям приказ шпионить за Минамото, чересчур горды, чтобы общаться со столь низкой чернью самолично.
Сэймэй всегда платил хромому Акуто, и хромой Акуто как раз был тем человеком, от кого Сэймэй шел торопливо к усадьбе начальника городской стражи.
У высокой глинобитной стены он, прикрыв глаза, прислушался — нет ли кого на улице. Ощутив, что улица пуста, оттолкнулся от земли, немного помог себе рукой наверху стены — и мгновение спустя был уже в саду. Здесь тени лежали еще гуще, шорохи были еще громче.
Ах, господин Райко, хорошо спать сладким предутренним сном, положив в изголовье рукав той, что небезразлична тебе и которой небезразличен ты… хорошо быть молодым, хорошо быть живым и только собой. А с другой стороны, мир вообще хорош — и пока ты в нем есть, и когда тебя в нем уже нет.
Сэймэй проскользнул по мосткам через пруд, бесшумно поднялся на веранду и раздвинул сёдзи.
Райко, наверное, был воином и в прошлой жизни. Сэймэй, входя, увидел, как рука его незаметно — для обычного человека незаметно — скользнула под одежду, сложенную в головах.
— Это всего лишь я, — сказал гадатель. — Одевайтесь как можно быстрее, господин Минамото. Нет времени поднимать вашу храбрую четверку. Если повезет, мы перехватим нужного человека раньше, чем его труп подберут слуги Годзу-Тэнно.
Райко открыл глаза и тут стало ясно, что за оружие он схватился раньше, чем проснулся. Тоже привычка не из худших. Начальник стражи помотал головой, разгоняя сонную одурь, встал и быстро начал одеваться.
— Кто? — спросил он, не оборачиваясь.
— Старший конюший.
— Ах ты… — пробормотал Райко, влезая в хакама. — Я пройду через общие покои…
Ну да, там же обувь и оружие. Сэймэй кивнул и задвинул сёдзи.
Он не отсчитал и сорока ударов сердца, когда услышал, как хрустит под ногами Райко насыпанная на дорожки галька и потрескивают, ломаясь, стебли прошлогодних цветов.
Юноша был в простых черных штанах поверх ути-бакама [60] и в старой охотничьей стеганой куртке. Малый лук с колчаном уже торчали из-за его плеча, а рукава — чтобы не мешали стрелять — он подвязывал на бегу.
— Куда он пошел?
— Во дворец Хорикава-ин. Думаю, он уйдет оттуда. Не думаю, что он доберется до дому живым. Но убивать его будут люди.
Райко что-то прикинул в уме — очевидно, расстояние до дворца Великих Министров — и развернулся в северную сторону.
60
нижние штаны
— Не успеем! — сказал он почти на бегу.
— Нам
Снова прыжок — Сэймэй оказался на стене рядом с Райко.
— Тогда, полагаю, его будут ждать у моста через канал, — они уже бежали вверх по Восточному Проспекту. — У Четвертого Квартала, где ближе всего к дому господина Канэиэ!
— Скорее всего, — согласился Сэймэй.
— Почему вы не пришли раньше! — Райко не успел привести волосы в порядок, и отплевывался, когда ветер забивал пряди ему в рот. — Может быть, его уже убили!
— Я отправился за вами, едва получил известие, что он действительно там. Он ведь не глупец, хотя и очень напуган. Сначала он пошел к женщине — и лишь проведя там значительное время, каких-нибудь полстражи назад, переоделся в простое платье и отправился к своему покровителю. Расчет был верен — если бы мои люди не сменяли друг друга, они бы не дождались его. Что удивительного в том, что человек отправился к любовнице?
— Он единственный, кто покидал дом?
— Нет. Госпожа Токико отправилась к даме Кагэро — и до сих пор там. Вернее, была там, когда мне последний раз доложили.
— Выходит, она лгала, говоря, что с госпожой Кагэро ее ничто не связывает?
— Выходит, так…
Они подбежали к мосту.
— На той стороне или на этой?
— Полагаю, на той…
Стража жгла костры на перекрестках и у мостов. Это было, конечно, необходимо холодными ночами — но, с другой стороны, любой злоумышленник, скрываясь в темноте, мог легко сосчитать фигуры вокруг костра и удостовериться в том, что никто из греющихся не сунется в темноту…
Стражникам предписывалось по двое покидать посты и делать обход квартала непрерывно — но кто будет сторожить сторожей? Это удобно для воров, грабителей и убийц… и для тех, кто ставит ловушки на воров, грабителей и убийц. Можно замереть в темноте — и если стражники останутся у костра, никто не обнаружит тебя, никто случайно не выдаст твое присутствие, и никто не собьет тебе ночное зрение светом фонаря.
Райко успокоил дыхание. Распущенные волосы лезли в лицо, и он одной рукой собрал их в хвост на затылке. И почему сразу не подумал, что будут мешать? В руку что-то ткнулось. Посмотрел — короткий шнурок, должно быть, Сэймэй сунул. Хотел поблагодарить, да решил, что опасно говорить, могут услышать. Завязал хвост шнурком, затянул узел.
Оставался нерешенным один вопрос — как в темноте понять, где тот, кто им нужен, а где — убийцы?
— Эй, кто там? — окликнули стражники от костра.
Райко шагнул вперед, показался на свету.
Благородного человека невозможно спутать с простолюдином, даже когда на нем самая простая одежда и волосы в беспорядке после ночи с возлюбленной. Райко оглядел стражников, и те поклонились… Сэймэй оставался в тени.
— Ну, проходите, господа, — сказал, видимо, начальник караула.
Райко не нашел ни одного знакомого лица. Может быть, новички? Но даже новички не могли не узнать его. А они не узнали. Не вскинулись, не обеспокоились тем, что их поймали за явным нарушением дисциплины…