Дельта-гир. Том 1

Жанпейсов Марат

Несмотря на то, что две разные ИИ-программы, принадлежащие враждующим государствам, отдали управление в руки эльфа, все равно продолжают иметь собственное мнение на различные ситуации. Они продолжают существовать в рамках психоактивного оружия, но ментальный канал теперь довольно прочный.

Одиннадцатый ничего о них не знает, поэтому может предполагать самые разные сюрпризы, что могут появиться в будущем. Вот только эти ИИ-помощники сейчас зависимы от эльфа, поэтому действительно будут помогать в тандеме, пока не убедят выбросить второго «товарища» в самый глубокий колодец.

Кошмар

начинает двигаться в случайную сторону, а потом замечает следы на песку. Нетрудно догадаться, что это сбежавшие мародеры, поэтому можно пройти по их следам, чтобы выйти к каким-то поселениям, где можно получить данные.

Дух Разума и Хаотический Бриз нуждаются не только в живых ногах и руках, но и проводнике в мир новой информации. Они точно так же ничего не знают о новых реалиях мира, в котором оказались.

Таким образом троица начинает путь вперед, чтобы совсем скоро выйти из бывшей столицы огромной звездной империи, от которой теперь остался лишь прах и песок. Каково же было удивление Кошмара, когда через пять километров за холмистой грядой пустыня неожиданно превращается в зеленую степь. Возникает ощущение, что окончание войны и крах Параллакса сыграл на руку дикой природе.

Глава 4

Эльф идет строго вперед, жуя какой-то странный хлеб, что оказался в кармане убитого мародера. Как еда, это изделие довольно отвратительно, но немного насыщает тело. Нужно намного больше еды для того, чтобы полностью насытиться.

Если бы не сверхрегенерация, то вряд ли бы Кошмар-11 столько прожил, но даже для таких способностей нужна энергия. Именно поэтому истинного вечного двигателя, как и бессмертия, еще не было обнаружено.

Через некоторое время следы ног сменились копытами, словно мародеры запрыгнули на лошадей и умчались вдаль. Эльф знает, что такое лошадь, но вживую никогда не видел. Пять тысяч лет назад все основные расы галактики достаточно развились технологически, чтобы использовать двигатель внутреннего сгорания или более продвинутые технологии.

Именно поэтому использование лошадей и других животных в качестве транспорта сильно удивляет. ИИ-помощники молчат, не отвлекая исполнителя от задачи. Они по факту являются разумным оружием, которое было довольно распространено в прошлом. Искусственный интеллект применялся почти повсеместно.

Например, помогал с ведением огня, находясь в блоке управления стрельбы винтовки или большого наземного комплекса. Или контролировал потоки дельта-гира и просчитывал траектории ударов в случае оружия ближнего боя.

Правда, только Сакрамен использовал длинные мечи и то только для офицеров в качестве статусной вещи. Необходимость вступать в ближний у обычных солдат прошлого появлялась нечасто.

Над головой проплывают белые облака на голубом небе. Сплошное зеленое море устремляется до горизонта и постоянно шелестит под ветром. Идиллия пробуждает странное чувство, которое Одиннадцатый пока не может определить. Оно похоже на дежа-вю, словно когда-то он уже бродил так: один посреди мирной обстановки.

Возможно, так оно и есть, все же свою прошлую жизнь в качестве свободного жителя Восточного Горизонта он помнит очень смутно. С этим постарались вербовщики и инструкторы Юнион Дарка, медикаментозно и телепатически убирая из будущего пилота всё лишнее. Возможно, у него когда-то была даже семья, но искореженный мозг не может вспомнить что-то подобное.

«Может, оно к лучшему», — думает эльф, вспоминая подавление бунта на одном из эльфийских островов. Воспоминание до сих пор вызывает дрожь от причастности к подобным ужасам, в которых Кошмар принимал живейшее участие. И пускай он просто выполнял приказ, даже не задумываясь об этом, оправданием это не может послужить.

Вдруг на горизонте появляется облако пыли, которое быстро увеличивается в размерах. Через некоторое количество времени можно разглядеть группу всадников на конях.

«Что это такое?» — эльф смотрит на странные одежды конных воинов. Это наверняка воины, раз вооружены пиками и мечами.

Только вблизи удается разглядеть, что люди закованы в металлические доспехи. Сначала Кошмар принял их за гуманоидных роботов, что часто применялись Юнион Дарком. Но с близкого расстояния удается разглядеть, что это вполне живые люди, которые зачем-то напялили на себя слои металла, которые вряд ли позволят двигаться быстро. Тонкий металл даже пули не остановит.

Но таких всадников всего семеро, а остальная группа может похвастаться лишь кожаными куртками со специальным утолщением наружного слоя. Впереди группы скачет крупный мужчина в начищенных до блеска доспехах. А на голове у него явно тяжелый шлем, закрывающий всю голову.

Эльф стоит на месте и смотрит на приближающуюся группу, прятаться в степи все равно негде. Первый контакт с жителями будущего был не самым удачным, и теперь может быть не легче. В группе тридцать три человека, что будет намного более сложным испытанием для ослабевшего эльфа, но в победе в случае боя псионик уверен.

Явный лидер впереди группы снижает скорость, и все остальные повторяют. «Значит, хотят поговорить», — предполагает Кошмар. Стук копыт замедляется, а потом вовсе исчезает, когда люди полностью останавливаются в пяти метрах от эльфа. Вперед выезжает командир и поднимает забрало шлема.

— Кто ты такой? — грубо спрашивает человек с густой черной бородой.

— Путешественник, — тихо отвечает Кошмар, пытаясь замаскировать то, что только что выбрался из стазиса.

— И что эльф здесь забыл?

— Путешествую, — терпеливо гнет свою линию Одиннадцатый, пока вокруг собираются остальные конники.

— Ну, конечно. Мы встретили перепуганных мародеров, которые первыми успели войти в Город Вечной Бури. Что ты делал там?

— Случайно оказался, — невозмутимо отвечает эльф, смотря на информацию, что передает Дух Разума. Он имеет больше информации о стазисном поле его создателей.

По его версии выходит, что стазисное поле создало вокруг аномалию, в которой на протяжении пяти тысяч лет кружила непреодолимая песчаная буря. Это может объяснить, почему пустыня резко переходит в степь, а также то, что город не разграбили за прошедшие века.