Делу время, потехе час!
Шрифт:
Пришло мое время удивленно смотреть на свою гостью.
— Ну в смысле, врешь. Как это — сто лет?
— Ну вот так. — Я пожал плечами. — И никто не хочет идти в услужение, боятся, что превращу в жабу или комара, если что-то не понравится.
— А ты можешь? — усмехнулась Натали.
— Конечно нет. Но люди верят во всякую чушь.
— Люди везде одинаковы, — кивнула она. — У нас тоже во всякий бред верят.
— Расскажи. — Мне стало интересно.
— Как-нибудь потом. Сейчас давай есть.
Она разлила варево по тарелкам, схватила краюху хлеба и принялась за еду. Я осторожно попробовал: и в самом деле вкусно. Необычно, но вкус волшебный. Давно с таким удовольствием не ел. Точно надо взять рецепт. На всякий случай.
После обеда Натали заявила:
— В общем, так. Не знаю, как ты, но раз мне придется здесь задержаться, то жить в грязи не собираюсь. Настоятельно предлагаю мне помочь. Иначе поселюсь в твоей комнате!
Что?! Нет, только не это!
Наталья
— Помогу, непременно помогу… — проворчал Макс, выдавив из себя добродушную улыбку, но пошел совершенно в другую сторону.
Странненько, ну да ладно! Я его предупредила? Предупредила. Вот пусть потом не жалуется!
Зашла в комнату, сняла верхнее платье, оставшись в чем-то напоминавшем ночную сорочку, подвернула длинную юбку и направилась в кровати, чтобы стащить с нее запыленное белье и покрывало.
— Слушай, Наташ, а может, и правда выселим хозяина из его комнаты? Я же тут задохнусь от пыли, пока ты все приберешь! — сказал Хась, чередуя каждое слово со смачным чихом.
— Ну спустись пока в гостиную или на кухне посиди, — предложила я.
— А тебе тут скучно не будет? А если хозяин дома приставать полезет, кто его за зад укусит? — спросил пес, закрыв нос лапой.
— Иди уже, если что — покричу! — рассмеялась и сгрузила все белье в одну кучу.
Эх, блага цивилизации… Где моя любимая стиральная машинка? А холодильник? А душ с горячей водой?!
Хась еще несколько раз чихнул и все-таки решил уйти, ворча под нос, что ему еще добежать надо будет, если я закричу. Тоже мне, нашел проблему…
Из спальни вело еще две двери, и я решила проверить, что за ними.
За первой оказался уютный кабинетик с удобной софой у стены и полками, доверху забитыми книгами. Прелесть! Хотя язык-то я понимаю, а вот смогу ли читать? Эх, а хороший мог получиться отпуск!
За второй дверью святая святых: клозет и очаровательная ванна из белого мрамора, между прочим! Ну или как там называется белый камень с этими разводами… Неважно, главное, что она есть!
На всякий случай открыла один из кранов, проверяя наличие воды. Прелесть, даже горячая!
С трудом удержавшись от соблазна принять ванну, смочила найденную тут же тряпку и вернулась обратно в спальню.
Хозяин дома стоял, оперевшись на косяк, и увлеченно рассматривал собственные ногти.
— Я статую не заказывала! — проворчала, принявшись вытирать пыль со стола.
— Какую еще статую? — не понял он моего сарказма.
— Ожившую и говорящую, — фыркнула, покосившись в его сторону.
— Я-я?! — Наконец-то дошло!
— Ну не я же! — отстала, перебралась к трюмо, не удержалась и принялась заглядывать в ящички.
Хех… чего там только не было: и жемчуга, и серебряные украшения, даже золотишко водилось, правда, немного потемневшее от времени.
— Кому принадлежала эта комната? — поинтересовалась у Макса, который наконец-то ожил и пытался подмести пол, поднимая еще больше пыли.
— Дочери хозяина особняка, — ответил он и чихнул.
— Будь здоров! У тебя есть дочь? Или ты о том, у кого купил этот особняк? Ты же его купил? — засыпала вопросами, желая узнать как можно больше.
— Нет, я приехал сюда, чтобы разобраться в обстоятельствах и попытаться найти пропавшего артефактора. В результате его не нашел и сам застрял здесь, — нехотя поделился Макс.
— Ага, то есть, получается, ты живешь на месте преступления? Я правильно понимаю? — невольно нахмурилась, предвкушая новое расследование.
— Нельзя считать особняк местом преступления. Да, артефактора видели здесь последний раз, после чего он пропал, но это не доказывает, что преступление действительно имело место быть, — проворчал Макс, упорно поднимая пыль.
Понимая, что все мои попытки протереть поверхности ведут в никуда, подошла к нему и попыталась отобрать веник.
— Я справлюсь! — Он мертвой хваткой вцепился в импровизированную метелку.
— У тебя получается очень плохо! — проворчала, потянув на себя.
— Нормально у меня получается! — Он дернул чуть сильнее, и я врезалась лбом в его висок.
— Ай, — зашипела от боли.
— Зараза! — выругался он.
— Макс, я тебя по-хорошему прошу в последний раз: отдай веник! — разозлилась я.
— А я тебя в последний раз прошу отойти и не мешать! — Он тоже повысил голос.
— Лучше бы целовались, чем за веник драться! — посоветовал прибежавший на шум Хась и уселся в дверях, почесав за ухом.
— Еще чего!
— Делать больше нечего! — одновременно возмутились мы.
— Ну тогда научитесь уступать друг другу. Наташка вон точно знает, что, прежде чем жениться, нужно вместе пережить ремонт, а потом уже ничего страшно не будет! Ой… — наконец-то замолчал песель, получив по наглой морде мокрой тряпкой, которую я со всей пролетарской мощи швырнула в него.