Дембельский аккорд 1
Шрифт:
— Попробуем! — безмятежно промурлыкал механик. — Вы только покрепче держитесь…
Уже наученные недавним опытом, мы вцепились в выступающие части БМПешки буквально изо всех сил. Тем временем боевая машина медленно развернулась носом к канаве и я вновь затаил дыхание… Вот наша броня осторожно перевалила через край дороги, неожиданно круто опустила свой нос… А затем со стремительно нарастающей скоростью понеслась вниз…
— Ах, ты! Бля-а!.. Так и сяк… — невольно вырвалось у нас от предстоящего испытания…
Некогда высокий склон закончился очень уж быстро
— Ой-ёо!
Я обеими руками держался за металлические рычаги инфракрасного прожектора, упираясь ногами в корпус БМП… Который практически уже утонул… Короче говоря, ноги я промочил аж до самых колен… Но это были мелочи…
Хуже всех было самому Краснову… Ведь и он, и его люк ушли глубоко под воду… Положение было критическое… Но механик-водитель ни на что не отвлекаясь продолжал давить свои педали и рулить штурвалом… И боевая машина пехоты послушно выполняла все его пожелания… Да и дно канавы не дало ей углубиться дальше в земную твердь… БМП быстро приняла из почти вертикального положения относительно горизонтальное и медленно направилась к противоположному берегу… Вся масса воды быстро схлынула с брони, а я расширенными глазами смотрел на то место, где должен был находиться открытый люк Краснова…
— Краснов!
Но вместо открытого люка мы видели только большие обломки льдин, нагромождённые друг на друга по всей поверхности бронекорпуса… При этом БМПешка продолжала своё уверенное движение к берегу. От всего этого мне вдруг стало жутко.
— Надо сбросить!..
Но вот эти синевато-грязные куски льда зашевелились сами по себе и даже стали подниматься именно в том месте, где должен находиться открытый люк… Мы оцепенели. Вот льдины, подчиняясь чему-то снизу, сами соскользнули в разные стороны и в образовавшемся промежутке между ними показался чёрный шлемофон. Это была голова нашего непотопляемого механика-водителя Краснова!.. Она энергично дёрнулась сначала влево, а затем вправо, чтобы окончательно оттолкнуть подальше от себя куски льда… И тем не менее боевая машина пехоты ни на мгновенье не замедлила свой ход… Поскольку она всё время находилась под беспрестанным контролем неразлучного с ней хозяина…
И вот наконец-то он — долгожданный берег… Проехав вперёд ещё с десяток метров, броня остановилась… А из люка на нас уже оглядывалось мокрое и довольное лицо Краснова… Но мы всё ещё пребывали в немом оцепенении…
— Ну, как? — Самым будничным своим тоном поинтересовался механик.
Но он так и не получил ответа.
— От ёлкины!.. Сколько льда на моей… Ласточке!
Маленький наш солдат уже вылез из своего люка на броню и принялся как ни в чём не бывало скидывать ногами лёд на землю… Когда мы наконец-то очнулись…
— Краснов! — выдохнул ротный.
— Я, товарищ майор! — отозвался механик.
В этот момент он руками сбрасывал вбок самую большую ледяную глыбу. Которая с шумом грохнулась на мёрзлую землю и разлетелась на куски.
—
У меня была точно такая же ассоциация… Недаром ведь мы в своей курсантской юности смотрели одну и ту же военную передачу «Служим Советскому Союзу».
— Обалдеть! — сказал я, восхищённо цокая языком. — Это надо было заснять на видео! И потом всем показывать!
Всё ещё ошарашенный увиденным лейтенант Миша Волженко не произнёс ни слова, а попросту подошёл к люку и заглянул вовнутрь… Я посмотрел туда тоже… Всё дно отделения механика-водителя покрывал толстый слой грязной воды… Да и летнее обмундирование Краснова тоже было почти всё промокшее. Ведь из-за близости разогретого двигателя механы даже зимой предпочитают находиться на своём боевом месте в лёгкой одежде, но зато с меховым шлемофоном на торчащей из люка голове… Им так удобнее, а с этим уже ничего не поделаешь.
А ведь нашему механику сегодня здорово помог именно шлемофон. Он уберёг солдатскую головушку от ударов здоровенных льдин и их острых краёв, когда он пробивался наверх к спасительному воздуху. И в самом начале, когда сотни литров ледяной воды хлынули на Краснова сверху, то широкие отвороты танкового шлемофона не дали этой мерзости попасть ему прямо за воротник… Поэтому же красновский воротник, особенно сзади, и остался совершенно сухим… Тогда как остальной камуфляж был подмочен капитально…
— И подмышки пока ещё сухие! — широко улыбаясь, «хвалился» механик.
Он уже навёл должный порядок на броне и теперь переминался с ноги на ногу у своего люка…
— Там в днище должны быть заглушки… — размышлял Иваныч. — Надо ведь воду всю слить! Или хотя бы часть… А то будешь там сидеть как в корыте с водой…
Я опять заглянул вовнутрь. В мутной жидкости, слой которой не убавлялся, плавали спички, какие-то бумажки и прочий мусор. Вода покрывала педали и сейчас это было самой досадной неприятностью для механика.
— А дальше сможешь ехать? — с неподдельным участием спросил я Краснова.
Хоть они и съели этим летом одну коробку сухпая, за что тогда же и получили справедливое наказание от старшего лейтенанта Кириченко… Но сейчас механик-водитель Краснов проявил себя с исключительно геройской стороны… И его можно было спокойно наградить целым ящиком сухого пайка!
— Сможешь дальше ехать? — переспросил его уже ротный.
— А что же ещё делать?! — рассмеялся Краснов. — Машину же здесь не бросим…
— Молодец! — опять похвалил его Иваныч. — Приедем в батальон — надо будет тебя представить к награде…
— Да ладно, товарищ майор! — заскромничал солдат. — Обычное дело…
Но я возразил Краснову:
— Ты не стесняйся, когда тебя по справедливости хотят наградить! А то в следующий раз вообще ничего не получишь… Ты думаешь, наградные документы раз отправили, значит точно медаль получишь? Как бы не так… Так что…
На мои слова тут же отозвался Пуданов и выдвинул свой контраргумент: