Дембельский аккорд
Шрифт:
– Слушай, а чего это у тебя все прямо с утра в химзащите? – Воха перестал шуметь и теперь глядел на банку, не отрываясь. Как кролик на удава. – Учения, да?
– Учения-мучения... – Мудрецкий снова подбросил банку, на этот раз чуть повыше. В емкости что-то отчетливо булькнуло.
– Какие, на фиг, учения в такой обстановке?! Я что, вчера что-то не сказал? Вроде все по-русски было, даже без особо специальных рассуждений. Видишь? И ты видишь? – Надпись была продемонстрирована обоим гостям. – «Окончательно снаряжено». С утра их готовлю, еще десяток остался... Поэтому все с защитой – не дай бог, что-то не так сделаю, у всех только и времени будет, что в противогаз нырнуть. И то антидот колоть придется – двор для такого количества маленький, облако сразу заполнит, и пока еще сквознячком помаленьку выдует...
– Это
Красная полоска с точкой... Где-то он такое уже видел. Вроде бы даже вспоминалось где, только вот к чему именно относился этот знак?
– Это? – переспросил Юрий, любуясь банкой со всех сторон. При ближайшем рассмотрении на крышке банки, кроме проводков, обнаружилась небольшая пробка, напоминавшая головку болта. – Теперь это химический фугас. Чем снаряжен – понятно любому химику. И не только. Вы в своем училище приборы химразведки проходили, а? Ну-ка, вопрос на засыпку: на что проверяют воздух трубкой с красным кольцом и точкой? Подсказка – я вчера вам антидот оставил, так он как раз от этого милого изобретения.
– Ты... погоди... Воха, пошли отсюда! Пошли, пока он ее не уронил! – Теперь банка загипнотизировала и коменданта. – Ты чего, совсем охренел, лом гофрированный! Если ты эту штуку кокнешь, нас всей Европой отымеют! А ООН еще и держать будет, чтобы не дергались!
– А мне все по фигу. – Мудрецкий ласково погладил пластик. – Вот если я ее вовремя не рвану, тогда мне и Европа на... не понадобится, и Россия. Разве что пара квадратных метров за казенный счет. Так чего мы тут теряем, скажите мне, умники? Мы тут с народом посоветовались, и я решил, что ничего особенного. Баш на баш выходит, просто в одном случае помирать дольше, а во втором – интереснее.
– Слушай, а если ветер не туда? Что делать будешь? – Старлей лихорадочно искал доводы, которые могли бы остановить маньяка с нервно-паралитической отравой в руках. – Вот если за Терек унесет, в Дагестан? И вообще, как ты узнаешь, откуда на тебя полезут? Услышат про это дело и пойдут по ветру, чтобы всю твою вонь на тебя и сносило. И что?
– Да ничего! – Юрий пожал обтянутыми химзащитой плечами. – Попробуем поближе подпустить и отсидеться. Все равно на этом месте без противогаза и защиты неделю нельзя будет ходить. Обколемся и будем ждать подкрепления, час у нас точно будет. А еще у меня есть одна задумка, но после вчерашнего я вам ничего не скажу – пойдете, заложите этому вашему... башнеру...
– Баширу, – поправил Воха. – Слушай, может, я с ним попробую договориться? Только ты это... разряди, да?
– Не получится, – развел руками лейтенант. – Если боеприпас окончательно снаряжен – его уже хрен... В общем, разве что у нас в Саратовской области. На специальном заводе. Да ты не бойся. – Мудрецкий ободряюще похлопал мэра по плечу той рукой, в которой был зажат роковой фугас. – Договаривайся, я пока провода подсоединять не буду. Это дело секундное, всегда успею, а не я – так кто-нибудь из бойцов, кто в живых останется. Вообще-то эти штуки у меня на крайний случай, как последняя граната. Думаешь, я не соображаю, что тут будет? Я, дорогой, лучше тебя знаю, каково живым людям под химическую атаку попасть. Откуда эта радость у меня, простого лейтенанта, да еще и в мирное время, ты не думал?
– Я думал, – сознался старлей. – Вроде бы тебе не положено, а если бы и вез куда-нибудь – так охраны было бы больше, чем вокруг президента! Не дай бог, эти штуки местным... Прости, Воха... в общем, террористам в руки попадут. Это ж смерть всему!
– Соображаешь, – вздохнул Юрий. – Тебя бы к нам в генералы, я бы уже дома был. Элементарно, Ватсон, – ты вчера про учения сам все из Валета вытряс. Большие такие маневры, с начальником химвойск и замминистра, в Шиханах... А нас прямо с этих учений сюда и бросили. Даже собраться толком не дали – похватали все, что было, и полетели. И учти – я тебе про эти маневры ничего не говорил, ты или сам догадался, или незаконным путем из младшего сержанта Валетова вытряс... Все равно этого раззвездяя когда-нибудь точно посадят, так пусть хоть статья приличная будет. Государственная. Хотя... – Мудрецкий пару секунд разглядывал низко летящие облачка. – Хотя, может, и не посадят. Оставят у нас в лаборатории, для опытов. Тогда точно никому ничего не расскажет, а то суд, этап, тем более зона... Да и пускай пользу приносит народу и науке. Наука, она жертв требует – вот и принесем ей отбросы общества, она у нас по своей бедности и не такое сожрет! Пойдем лучше, покажу, что у нас еще приготовлено. На тот случай, который не крайний. Вы тут народ бывалый, может, еще что подскажете...
Первым делом они направились под навес, навстречу грохоту молотков и скрипу терзаемого железа. Одну машину Чирков узнал сразу – просто-напросто к заднице «шишиги» приделали огромный железный щит и обвешали весь грузовик мешками с песком, только узкое окошко оставили, да водительская дверь просматривалась.
– Это наши ворота, мы их почти закончили, – тоном экскурсовода в прославленном шедеврами музее пояснял Мудрецкий. – Потом жопу выставим перед забором, как раз на длину кузова, и воздух из колес спустим. Танком, конечно, можно выбить... Есть у вашего Башира танки?
– Нет, – покачал головой Воха. Потом поправился: – Раньше не было. Сейчас на вас посмотрит – может, купит, я не знаю. Деньги есть, танк найти можно...
– Ну-ну. Пусть ищет, – задумчиво кивнул Юрий. – Найдет – пусть гонит сюда, нам в хозяйстве пригодится. Хотя и своя машинка теперь получше стала. Вон, поглядите, товарищ старший лейтенант, на подвижную огневую точку. Как вам наша красавица, а? Всю ночь работали, пока до ума довели! Между прочим, мой собственный проект!
Красавица выглядела ночным кошмаром милитариста. По тонкому стволику пулемета и чуть видневшимся, зато изрядно просевшим колесам можно было догадаться, что где-то внутри скрывается все та же «бээрдээмка», на которой химики вчера приезжали в Хохол-Юрт. Однако теперь ее точно не опознали бы на посту. Да и на заводе-изготовителе – тоже. Вместо кургузого, но все-таки достаточно прилично выглядящего броневичка под навесом громоздилась почти квадратная коробка, не достававшая до земли всего-то сантиметров двадцать. Передняя часть угадывалась по прорези шириной с ладонь, задняя – по двум хитро изогнутым трубам. Выхлопным, надо полагать. Коробка была ржавой, словно всплывший со дна крейсер «Варяг», и местами сильно закопченной, только кое-где виднелись остатки серебристой краски. Сверху это сооружение венчала квадратная башня, рядом с пулеметом торчал пучок каких-то картонных трубок. Два пучка побольше грозно смотрели вперед и вверх откуда-то сзади – и эти трубки были, между прочим, стальными, аккуратно покрашенными армейской зеленой краской.
– Вы где железо-то достали, а? – только и смог выговорить потрясенный комендант. Он шумно вздохнул, повертел головой и продолжил: – У вас же только и было, что кровельное на крыше, да и то драное, никто не брал... Тут у тебя что, десятка?
– Хотелось бы, да где ж ее возьмешь в этих краях? – Мудрецкий с сожалением поцокал языком. – Пять миллиметров всего-то, больше не нашли. Зато кронштейны из рельса, не погнутся! Я понимаю, что автомат эту фигню пробьет, если в упор, но издали что-то да задержит, да там еще и своя броня имеется... которую только хреном не проткнешь, а пальцем, говорят, при хорошей тренировке можно. Главное – теперь гранатомет ее не сразу зажарит. Маленько постреляем, прежде чем провода замыкать. Ну, еще кое-какие сюрпризы есть, но это уже мелочи, это уже я сам.
– Нет, дорогой, не хочешь ему – ты мне правду скажи: где ты железо брал? И сварку где, сварку! – Воха тоже во все глаза смотрел на родившееся за ночь чудовище. – Не было ее тут, десять лет не было!
– Да ну, вот пристали вы с этим железом! – раздраженно отмахнулся генеральный конструктор и главный инженер спецгруппы. – Возле канала, как на Гребенской мост ехать, цистерна какая-то в яме валялась, вся ободранная и ржавая, в мазуте, в копоти... Ну вот я и решил: чего добру пропадать, когда родная армия в опасности? Выдернули, дотащили, разделали быстренько. Потом еще на насосной станции малость пошарили. Из штатного ничего не брали, а вот заначку нашли, вон трубы какие отличные! – Мудрецкий показал на зеленые пучки. – А со сваркой и краном совсем просто: я еще с вечера в Шелковскую смотался, на стройке за пузырь спирта договорился... За тот самый, что вчера не допили. – Юрий чуть смутился. – В общем, к утру вернули, все чинно и мирно, а за кислород и карбид мы еще и отдельно доплатили. Честный бартер, и никакого насилия! Воха, да что с тобой? Все нормально, все тихо, никто ничего...