Дэмиен. Интуит. Том 1
Шрифт:
Ждал я очень долго — часа четыре примерно. Наконец, Сливиаш завалился в комнату, упал на кровать, свесив ноги, схватил бутыль с вином и залпом осушил её. Эффект отравления начался почти немедленно — я видел, что его ноги тряслись так, будто по нему прыгало несколько человек. Жуткие судороги, сопровождавшиеся не менее жутким хрипом, длились около пяти минут. За это время он упал с кровати и бился в агонии, тщетно пытаясь позвать кого-нибудь на помощь. За мгновение до своей смерти он встретился со мной взглядом. Лицо его исказила ненависть… и в следующую секунду он испустил дух. Не тратя драгоценных секунд, я вылез из-под кровати, снял с его трупа повязку с ключами и бросился прочь. Мне невероятно повезло — на моём
Выбравшись из убежища, мы вышвырнули ключи в первое же озеро и побежали со всех ног. Я часто слушал рассказы работорговцев, как они путешествовали и кого встречали, так что где находится ближайший город, представление имел. Безжалостно забрезжил рассвет, означавший, что как минимум часовые сейчас очнутся и начнут проверять, всё ли в порядке. Сейчас я понимаю, что нас спасло то, что, узнав о смерти своего предводителя, все бросились делить власть, даже не заметив, что самый ценный… товар пропал в неизвестном направлении. Мы же добежали до города Арлион и рассказали постовой страже о том, кто мы и откуда. Сначала нам не поверили, но потом один из старших стражников спросил имя нашего отца и подтвердил, что знает его. Что наш отец действительно слишком долго не появлялся в городе, следовательно, что-то случилось.
Так получилось, что в это время город с инспекцией навещал один из королевских советников. Эта история дошла и до его ушей. Он, будучи могущественным магом-экспертом огня, лично возглавил поход на то гнездо.
Насколько мне известно — не выжил никто. Династия королей ещё больше пятисот лет назад выпустила указ, по которому работорговцы, пойманные с поличным, могли казниться на месте, без суда и следствия. Прочих пленников освободили, насколько могли, подлечили и по возможности помогли вернуться в обычное русло жизни. Мне дали местечко в страже, отдавая разные поручения и одновременно обучая владеть оружием. Ариэль же два месяца спустя обнаружила в себе способности к магии, что очень удачно совпало с началом учебного года в Арлионской школе магов, куда её и приняли, хотя и немного задним числом. С нами очень долго работали маги огня ветви созидания, но, сам понимаешь, что такие раны невозможно вылечить ничем.
***
— Ну как? Понравилось? — зловеще спросил Мираэль, закончив рассказ, — теперь ты понимаешь нашу неприязнь к таисианам? Примени свои способности — и ты сам убедишься, что именно их племя чаще всего занимается таким ремеслом. И как, скажи мне, о мудрый и всепонимающий — как мы с сестрой должны были принять твою трансформацию? Нам теперь даже смотреть на таисианов больно, за свою жизнь нам приходилось иметь с ними дело, и они, не понимая нашего отношения, страшно обижались, хотя и ни в чём не были виноваты… но и мы не могли реагировать на них по-другому. В каждом, Дэмиен, в каждом из таисианов мы видим… его. И ничего не можем поделать с собой. И мало того, что с нами путешествует таисиан — Великий Лес с ним, смирились бы, но видеть таисианом тебя, надежду на спасение нашего мира… — он опустил взгляд, не пытаясь скрыть своих слёз, — прости, Дэмиен, но это невыносимо.
— Знаешь, Мираэль, — тихо ответил я, — а ведь детство у тебя с сестрой было самое что ни на есть счастливое. Многим уже в три-четыре года приходится драться насмерть за кусок хлеба, который надо ещё откуда-то достать. Кто-то вообще не знает своих родителей и вынужден жить всю жизнь, осознавая свою никчёмность и ненужность. Как видно — мы в этот мир приходим не для того, чтобы быть счастливыми. А если и для этого — то надо наизнанку вывернуться и отдать все силы для того, чтобы обрести счастье. И исключений — нет. Борьбу за своё счастье ведет абсолютно каждый: советник ли короля, увязший в придворных интригах; жена ли купца, каждый раз с неохотой отпускающая мужа, зная, что он не упустит случая погулять на стороне; помощник ли сапожника, которого хозяин поедом ест каждый день за всякую ерунду, срывая злость; или даже сам король, ежеминутно боящийся шпионов и предателей и со временем впадающий от этого в самое настоящее безумие.
Ты сказал, что маги созидательного огня почти ничем не смогли вам помочь? Потому что они неправильно подошли к проблеме. Хотя вы ещё были детьми, вам следовало сразу принять то, что произошло. Месть совершена — все работорговцы погибли. И больше ничего изменять нельзя! И из произошедшего надо извлечь жестокий, но очень ценный урок. А для вас он таков — вы узнали цену свободы. Немало тех, кто с самого рождения обречен быть в рабстве и не иметь свободы выбора. Необязательно это рабство как таковое — это может быть кастовое рабство социального происхождения, узаконенное, но от того не менее реальное. Вы поняли, что просто быть на свободе и делать то, чего пожелает душа — это огромный дар, данный не всем. Так отбрось свою ненависть ко всему племени из-за одного недостойного. Пойми, какой ценный дар свобода, и как ужасно лишиться её. Если ты примешь эту истину с такой точки зрения — то ненависть отпустит тебя, и ты больше не будешь мучиться…
Несколько минут все молчали. Мираэль смотрел мне в глаза, не отрываясь. И я, поняв, наконец, какие мотивы им двигали и какие кошмары до сих пор преследовали, смотрел в ответ — мягко, но настойчиво, не отводя взгляд. Наконец, он отвернулся и сказал:
— Мне надо побыть одному.
— Я с тобой, брат, — сказала Ариэль. Вместе они ушли в сторону от лагеря.
Около десяти минут все молчали. Сайраш, приподнявшись и с интересом выслушав весь диалог, снова откинулся на лежанку и закрыл глаза. Миариали вернулась к готовке. Вогнар уселся на лежащее рядом бревно и принялся затачивать оружие.
— Ты проповедником случайно работать не пробовал, Дэмиен? — спросил Райлисс, собравший сухих веток и поднёсший их к костру, — церковь много потеряла в твоем лице.
— Не путай тёплое с мягким, Райлисс, — фыркнул я, — долгоиграющая цель проповеди, как правило, — убедить человека, или кого-то ещё обратиться в чужую религию и заставить делать то, что нужно стоящим у вершин этого айсберга. Я же просто раскрываю всю картину произошедшего, чтобы те, кто меня выслушал, могли до конца понять, что именно произошло и извлекли весь полезный опыт. Проповедовать и воздействовать на чужую волю — противно моей природе. Равно, как и противны любые попытки воздействовать на меня.
— Да, мы с этим столкнулись, — негромко сказал Вогнар.
— Чего и следовало ожидать, — ответил я. Не очень хочется снова к этому возвращаться.
— Ладно, мы тут и так прилично задержались, — сказал командир, — завтра выдвигаемся. По пути к северо-западу отсюда будет деревня Синие Туманы — там мы пополним припасы и двинемся на Краспаген.
— Синие туманы? Что это за название такое, — фыркнул я.
— Вот приедем — и жители сами тебе расскажут, — ответил Райлисс.
Глава 3.11
ГЛАВА 11. Поворотный момент
Нужный нам населённый пункт находилась в трёх днях пути от деревни таисианов. Мы шли уже второй день, и я должен сказать, что эти два дня были самыми спокойными во время пребывания в этом мире. Никто на меня не нападал, не убивал, не требовал применять навыки, не смотрел косо, да и вообще — у меня впервые появилось время побыть наедине с самим собой.
Мираэль и Ариэль кажется, успокоились. Во всяком случае, когда я вновь принял облик ящера, чтобы босиком пройти по земле, близнецы восприняли это совершенно спокойно. Только Вогнар чересчур выразительно хмыкнул, но не переживай, дружище, я настырный, я и до тебя доберусь.