Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии?
Шрифт:
У свободы слова и печати есть свои инстинкты и страсти, говорил Токвиль. Свобода печати – «исключительная сила, в ней так странно перемешаны добрые и злые намерения, но без этого она не могла бы существовать, а с ней едва ли можно сохранить порядок» (Токвил, 1990:161). Такая печать может способствовать разжиганию ненависти к политическому противнику, или к другому этническому сообществу в многонациональных государствах. Страсти – составная часть политики и демократии. И тут начинается воздействие психологии и подсознательного фактора. Свобода – дитя не только сознания; она также есть следствие и подсознательного в мышлении и поведении человека и группы. Свобода выражать собственное мнение не обеспечивает безусловного права на разум и логику. Свобода вести себя в соответствии с законом не означает, что следует уважать закон в любых обстоятельствах. Проблема
Если власть и сила являются составными частями любых общественных отношений, то и демократическая власть основывается на свободе выбора, отношениях иерархии, подчиненности, субординации. Во всех этих отношениях присутствует страх. Способствует ли демократия нейтрализации страха?
Нет никакого сомнения в том, что политический страх распространен в тоталитарных системах власти (фашизм, национализм, сталинизм). Демократическая система уменьшает политический страх, но не удаляет его из реальной политической жизни. Демократия должна базироваться на свободе, мало того, она немыслима без свободы. Но институционализация демократического устройства власти не решает проблемы страха и свободы – человек не избавляется от страха и не становится свободным. Здесь речь идет не только о «боязни свободы» (Эрих Фромм), но о реальных страхах в любых общественно-политических отношениях.
Чувство страха относится к так называемым базовым чувствам и является составной частью индивидуальной психологической структуры личности, а также разнообразных общественных отношений. Если под страхом подразумевается биологическая и социальная реакция личности и группы на ситуации, представляющие для них опасность, то возникает вопрос, что именно подразумевается под опасностью. По этому критерию можно оценивать, реален ли страх и не является ли он психопатологическим проявлением. Здесь проходит пограничная линия, но в рамках реального проявления страха существуют действительные опасности различного характера. Боязнь голода, холода, утраты жилища, смерти относится к биологическим видам страха. Инстинкт выживания автоматически воспроизводит страх, когда индивидуум сталкивается с угрозой собственной жизни.
В демократических институтах, когда речь заходит о страхе, имеются в виду различные оценки опасности. Личности и группы опасаются за свои ценности, интересы и потребности. И когда речь идет о дискуссии как о форме принятия решения, возникают причины проявления страха. На уровне принятия решения всегда существует опасение, верное ли принято решение. Никогда невозможно окончательно предвидеть, в какой мере справедливо принятое решение. Возможность того, что позиция подчиненного не понравится вышестоящему, вызывает у него страх, нежелание высказывать собственное мнение.
При разделении ролей в институтах власти (государстве, правительстве, суде, полиции, армии, партии) неисполнение приказа может нанести ущерб статусному и экзистенциальному положению личности.
Следовательно, как в мышлении, как в поведении, так и в принятии решений страх является фактором демократической жизни.
Страх – составная часть демократических институтов, а также часть структуры человеческой личности. Каждый индивидуум таит в себе боязнь нового и неизвестного, страх оказаться в изоляции, боязнь травмы, а также вызывает потенциальную агрессию и саморазрушение. Потребность в агрессивности также является составной частью жизни при демократии, и она требует выхода. Например, в политическом соревновании – партийной борьбе за власть.
Избавиться от страха помогает свобода конкуренции и освобождение от давления. Но и этого недостаточно для полного освобождения личности и группы от страхов. Демократия как система равноправных условий в борьбе за власть неминуемо включает в себя самые разнообразные чувства, среди которых и боязнь потерпеть поражение на выборах в политические и неполитические институты.
Если все эти беды свободы в демократии – правильный выбор, реальные возможности, осуществимость, страхи – перенести из внутригосударственного поля в межгосударственные отношения в условиях, когда демократия навязывается недемократическим или антидемократическим странам, то каких последствий следует ожидать? Может ли быть успешной экспансия демократии, игнорирующая все внутренние демократические противоречия и нестыковки, тем более, если демократия вводится с помощью военной силы? На этот вопрос мы можем ответить, если под декларируемым, риторическим желанием
Порождает ли демократия национализм?
Национализм можно определить как предпочтение интересов собственной нации в политике (партии, профессиональной группы, государства). Политика не может ни формироваться, ни проводиться в жизнь без учета неких коллективных интересов – групп по интересам, родственных образований, нации, государства. Другими словами, народ, нация в ходе истории общества всегда были основой структурирования политической силы.
Отношение к национальному
В течение двух последних веков нация была важнейшим социальным фундаментом построения государства. Власть и создание государства невозможно представить без нации, потому что она формирует моральные особенности людей, особое общение, эмоциональную связь индивидуума с сообществом и создает «специфическое чувство солидарности» (Макс Вебер). В этом смысле нация скорее коллективно-психологическое явление, а не правовое понятие.
Именно эта сущность нации обусловила различные отношения, или толкования национальных ценностей и интересов. Разумное отношение к нации – патриотизм, или любовь к нации и отечеству, в котором родился индивидуум. Между тем социальный, политический, исторический опыт показал, что отношение к нации может быть и иррациональным: отношение к нации обращено не только на другие нации, но и на собственную, ту, к которой принадлежат индивидуумы и группы. Уничижительная критика ценностей других наций может высказываться и в адрес собственной нации. Шовинизм может проявляться не только в отношениях к другим нациям, но и к собственной. Иная форма – идеология интернационализма. Впервые она появилась в Древней Греции, последним ее проявлением стал «пролетарский интернационализм», то есть, наднациональные, классовые, братские отношения. Сегодня «глобализация» стала формой рыночного интернационализма.
Идея нации также была предметом защиты и оспаривания. В истории новых веков доминируют два понимания сущности национального: (1) западноевропейское, которое через государственную принадлежность провозглашает сообщество граждан как характерную черту нации; (2) германское, восточноевропейское понимание, которое во главе всего ставит общность и единство языка, единство истории, религии, культуры, территории, мифологии (Hobsbaum, 1996).
Теоретические различия в определении нации абстрактны и преувеличены. В них подчеркивается политический аспект организации нации. В общественной и культурной реальности нациями в большей или меньшей степени являются общественные группы, характеризуемые биолого-эмоционально-социальными связями, сходством языка и политической организованностью, культурной идентичностью. При определенной разнице определений нарождается критика нации с точки зрения гражданской идеи.
В начале третьего тысячелетия мы можем констатировать значение национального вопроса во всех его аспектах. Уже два века национальные различия являются источником общественных и политических конфликтов. Можно утверждать, что национальные конфликты являются следствием расовых, этнических разногласий и конфликтов. Что является главными причинами расовых столкновений? Идеология расизма базируется на традиционном культурном осознании неравенства белой и других рас, на научных толкованиях (Гобино), на потребности эксплуатировать неразвитые народы и регионы. Исторические корни расизма покоятся в распространении европейского колониализма, начиная с XV по XX век. За этот период из Европы выехало около 100 миллионов человек. Причины национальных конфликтов разнообразны: (1) этноцентризм, (2) национальная замкнутость, (3) различные взгляды на власть, силу, общественное положение, (4) этнические предрассудки.