Демократы и капуста (Главы из романа)
Шрифт:
— Так, с ними понятно. — Виктор распечатал пачку «Camel medium» и закурил. — А Козлевич?
— Этот из «Доли Петербурга». — Воробьев на секунду задумался. — В принципе, они губера поддерживают.
— Во всём?
— По принципиальным вопросам. Есть расхождения, естественно, но в основном — искусственные. Чтобы не выглядеть совсем уж прогубернаторской фракцией, — уточнил Андрей.
— Козлевич — стукач, — буднично сказал Синицын.
— Чей? — удивился юрист.
— Кагэбэшный…
— Я не знал.
— До девяносто первого года барабанил в отдел, занятый отловом диссидентов
— Тогда многое становится понятно. — Воробьев потер ладонью подбородок. — Чаплин в контрах с губернатором.
— Во-во, — кивнул Синицын. — Тапирчик — тот еще фрукт…
В политику тогда еще полковник Виктор Васисуальевич Чаплин сунулся при Стульчаке.
Да там и остался, совмещая работу в ФСК, а далее в МБР и ФСБ с участием в разного рода тусовках, где сверкали красноречием столпы питерской и общероссийской демократии. При этом Чаплин не забывал о наполнении собственного кармана, негласно поддерживая тех или иных коммерсантов и помогая им решать возникающие проблемы с властью.
Естественно, не без выгоды для руководства города.
Свою убогую квартирку в Веселом Поселке он сменил на выделенные мэром хоромы в центре, установил титановую входную дверь и начал приезжать на работу на новенькой черной «БМВ-740». По поводу всего этого ряд СМИ даже проводили журналистские расследования.
Но безуспешно.
Стремительно взлетающего по служебной лестнице Чаплина оберегала Система, к которой он принадлежал и возможностями которой так беззастенчиво пользовался. Став сначала первым заместителем, а затем и начальником Питерского УФСБ, Виктор Васисуальевич провел в рядах мощную чистку, выбросив за двери десятки классных специалистов.
В первую очередь тех, кто помнил, кем на самом был следователь Чаплин, с каким задором он выступал на партийных собраниях, рапортуя об успехах в борьбе с инакомыслием, и сколько ляпов он допускал при расследовании порученных ему дел.
Не забыл генерал-лейтенант и о сотрудниках, которые проводили оперативные проверки деятельности семейства Стульчаков и непочтительно высказывались в адрес мэра.
— Коваля, кстати, Тапирчик тоже может на править в нужное русло. — Воробьев щелкнул пальцами.
— Чем? — прищурился математик.
— Коваль сейчас под следствием. Совращение несовершеннолетних… Сам понимаешь, бывший начальник УФСБ — фигура не из последних в городе, к его мнению начальник Следственного управления ГУВД прислушается.
Синицын кивнул.
— И кого он совращал?
— Мальчиков.
— Он еще и голубой…
— Ага. — Юрист тоже закурил. — «Бойлавер» [18] , как сейчас модно говорить. Чаплин в принципе сможет добиться, чтобы это дело спустили на тормозах. Потерпевшие в основном беспризорники, так что громкого скандала не будет.
18
Здесь Воробьев ошибается. Классические представители «boylove»-движения не имеют отношения к педофилии и выступают против гомосексуального растления малолетних, хотя встречаются и исключения.
— Только вот нужен ли ему Коваль? — рассеянно спросил Виктор.
— Да черт их разберет! — В голосе Воробьева проскочила злая нотка. — Расклад сил меняется каждый месяц. Я уже устал следить, кто к кому перебегает и кто с кем в альянсы вступает. Не городская дума, а психбольница какая-то…
— В политике всегда так, — спокойно констатировал Синицын. — А что, кстати, депутаты из областного ЗАКСа поделывают?
— Грызутся по мелочи. Но достаточно тихо.
— К Анатольичу не обращались с призывами?
— Зачем? У них свой босс, областной…
— Значит — нет? — переспросил математик.
— Нет, — отрицательно мотнул головой Воробьев.
— Ну вот смотри, какой расклад интересный получается. — Синицын затушил окурок. — Те, кого вопрос с избранием главы области на прямую затрагивает, особой активности не проявляют. Зато те, кто вроде к этому отношения не имеет, суетятся…
— И что из этого?
— Выстраивается простенькая зависимость. — Виктор скрутил крышку с бутылочки минеральной воды и с удовольствием сделал глоток. — Считаем от тех, кто выступает, отслеживаем связь с финансовыми группами и выясняем, зачем им в качестве областного губернатора свой человек. Но это только первая часть уравнения.
— И ее ты уже решил, — утвердительно сказал юрист.
— Решил, — согласился Синицын. — Нефтяной терминал недалеко от Кронштадта. Его заложили прошлым летом, сейчас фундамент под наливные емкости заканчивают… Кто будет управлять областью ближайшие четыре года, тот и к строительству подсосется, и фирмы свои подрядчиками расставит, и в дальнейшем с транзита будет пенки снимать. Какие топливные компании стоят за перечисленными тобой персонами, ты и без меня просчитаешь. Переброска транзита нефтепродуктов с литовских портов к нам — это полтора-два миллиарда долларов в год. За такие деньги стоит побороться… И все, кто поможет победить нужному человеку, получат свои доли. Думаю, первую скрипку здесь играет Рыжов. Анатолий Борисович — мужик он головастый, этого не отнять. Денежки считать умеет. И его давно раздражает, что транзит идет через Прибалтику, где у него нет аффилированных компаний. Ну, почти нет…
— Разумно. — Воробьев развел руками. — И очень многое объясняет. А вторая часть?
— Вторая часть посложней. — Виктор сцепил руки за головой. — В эту комбинацию зачем-то подвязывают и нашего губернатора. Возможно, чтобы сменить и его.
— Выборы только через два года, — пожал плечами Андрей.
— Это неважно, — отстраненно среагировал Синицын. — Он может уйти сам.
— Как это — сам?
— По причине того, к примеру, что губернатор не способен справиться с управлением городом. Его предупреждали о нарастании напряженности, но он не смог ничего сделать. Или, что еще хуже, не обратил внимания…