Демон-Апостол
Шрифт:
— Смотри, дыру в полу протопчешь, — с улыбкой сказал он.
Она мимолетно улыбнулась в ответ и снова отвернулась к окну.
— Нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня ночью, — сказал Элбрайн, расстроенный тем, что Пони обошлась без его помощи.
— Существовала проблема, мы с кентавром ее уладили, вот и все.
— Эта проблема могла быть улажена и по-другому, — возразил он, — с меньшим риском.
Пони повернулась к Элбрайну с сердитым выражением лица.
— С меньшим риском для кого? Даже если бы весь гарнизон Палмариса участвовал
Она еще не договорила, а Элбрайн, точно защищаясь, поднял руки.
— Я просто боюсь…
— Что меня могут ранить? — перебила его Пони. — Или убить? Я тебе много раз говорила — не позволяй себе защищать меня.
— Что ты, что ты! Ровно в той степени, в какой ты позволяешь защищать меня. Просто я не уверен, что ты поступаешь разумно. — Он остановился, полагая, что она тут же бросится в атаку. Однако Пони лишь грустно смотрела на него, склонив голову набок. — Очевидно, что завал перед пещерой вспыхнул не от удара молнии.
— Ты так говоришь только потому, что знаешь о моей способности работать с камнями.
— Совершенно очевидно также, что магическое воздействие было очень сильным, — продолжал Элбрайн. — Кто знает? Может, в этой местности уже бродят монахи, которых отправили разыскивать нас и кентавра. Им не составит труда обнаружить, что кто-то использовал камни. — Пони кивнула; против этого ей нечего было возразить. — А пленники? Представляешь, какие слухи они могут распустить о твоем могуществе?
— Большинство тех, кто почувствовал его на себе, мертвы, — с мрачным видом ответила Пони.
— И все же я понимаю и тебя, и Смотрителя, — торопливо добавил Элбрайн. — Вас обоих переполняет праведный гнев, и тем не менее именно вам сейчас приходится мириться с пассивной ролью.
В этот момент Пони едва не сообщила ему о беременности. Она хотела объяснить ему, что позволила себе этот взрыв, потому что в ближайшее время у нее не будет другой возможности отомстить врагам, излить свою ярость; что ради будущего ребенка она собирается укрыться в более безопасном месте, что…
Он все говорил и говорил — о походе в Тимберленд, о том, что Пони и кентавр смогут принимать участие в сражениях, как только солдаты покинут их.
Она вряд ли слышала хотя бы слово, просто смотрела на этого человека, которого так любила. Медленно подошла к нему, а потом, оказавшись совсем рядом, подняла руку и приложила палец к его губам, заставив замолчать. Провела кончиком пальца по щеке, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его.
И сразу же почувствовала, как он напрягся, — наверняка вспомнил их яростное соитие недавно в лесу. Пони отступила, медленно скользя рукой по его щеке.
И вдруг этот момент внутренней тишины разрушила капля, скатившаяся с волос Элбрайна и со звонким «цанг!» упавшая им под ноги. Оба поглядели вниз и нервно засмеялись, увидев, что рядом с ними на полу уже натекла лужа. Потом они посмотрели в глаза друг другу, вспоминая все, что их связывало, все, что пришлось вместе пережить.
Не говоря ни слова, отступила на шаг и расстегнула плащ, позволив ему упасть на пол. Расшнуровала тунику и стянула ее через голову. Так, обнаженная по пояс, она замерла, глядя на своего возлюбленного.
Он, однако, тоже не двигался с места. Не уверен, что правильно понял ее? До сих пор потрясен той яростью, с которой она в прошлый раз накинулась на него?
Грустно улыбнувшись, Пони снова подошла к Элбрайну, поцеловала, и его руки наконец обхватили ее плечи, заскользили по влажному телу.
На этот раз все было совсем иначе, чем тогда, в лесу, — легкие прикосновения, ласковые слова, нежные поцелуи и объятия.
Потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Пони больше не заводила разговора о своих дальнейших намерениях, но оба знали — с утренним светом они расстанутся. Она поскачет на юг, ему предстоит дорога на север.
И снова у нее мелькнула мысль рассказать ему о своем состоянии, и снова она отвергла ее, исключительно ради его душевного спокойствия. Перед ним лежит долгий путь на север, в Дундалис, когда-то бывший их домом. Чтобы выполнить свою задачу — обеспечить безопасность каравана и очистить регион от остатков вражеских сил, — Элбрайн не должен ни на что отвлекаться.
Всю оставшуюся часть дня и ночь они не расставались и никуда не выходили. Разговаривали мало, просто радовались обществу друг друга.
Утро выдалось ярким и чистым. Они пошли в лес; на прощание — совместный танец с мечом. Потом Пони оседлала Грейстоуна и упаковала припасы.
— Встретимся здесь же в день весеннего равноденствия, — сказал Элбрайн.
— Всего-то три месяца. Ты управишься?
— Вряд ли мне удастся долго удерживать Томаса, — ответил он. — Он так и рвется в Тимберленд.
— Тогда немедленно отправляйся в путь и поскорее возвращайся обратно. Я буду ждать тебя здесь.
Элбрайн вздохнул и вдруг улыбнулся ей мальчишеской улыбкой; зеленые глаза сверкнули в утреннем свете.
— Слишком долго без тебя.
— Значит, договорились — встречаемся в Кертинелле в день весеннего равноденствия, — сказала Пони. — К тому времени я окончательно успокоюсь, перестану оглядываться на прошлое, буду смотреть только вперед.
— Ну да, ведь впереди нас ждет безоблачная жизнь без забот и тревог.
Оба рассмеялись, прекрасно понимая, что для воспитанного эльфами рейнджера легких путей нет. Они будут жить на краю Вайлдерлендса, защищая три маленькие деревушки от гоблинов и поври, великанов и диких зверей; вместе со Смотрителем защищая животных и лес от легкомысленных и черствых людей.
Нет, это не будет безоблачная жизнь без забот и тревог, понимала Пони. Хотя бы потому, что в нее войдут плач и смех малыша со всеми сопутствующими этому радостями и горестями. И снова признание едва не сорвалось с ее уст, и снова она сдержала его. Поцеловала Элбрайна долгим, нежным поцелуем, взобралась на Грейстоуна и поскакала на юг.