Демон и Мадонна
Шрифт:
15
Дмитрий несся по коридору с таким лицом, что сотрудники, попадавшиеся на его пути, невольно жались к стенам. Да, он опять облажался! Сумел подойти так близко и его проклятый язык всё испортил. «Я же тебя не замуж зову… Секс без обязательств!» Да лучше бы онемел тогда вообще! Сказать такое, и кому – Мане! Ведь понял же уже, что она не такая. И потом нет, чтобы сказать, что пошутил – так нет же, взбесился, гадостей наговорил. Долбанный темперамент! Вот как теперь всё это исправлять?
А ведь всё так хорошо уже было! Проснуться утром, прижавшись к её телу,
И те поцелуи в её квартире… При одном воспоминании о них тело прошибала судорога желания, заставляя вздрагивать и сжимать зубы от дикого желания ощутить её губы снова. Её руки, что сначала колотили его, а потом жадно, хаотично путешествовали по его телу, распаляя все сильнее. Это было абсолютно, совершенно, безумно приятно.
А потом он раскрыл свой рот и из него вывалилась жаба. Видимо, так, потому что лицо у Мани стало именно такое, как если бы он вдруг сделал нечто совершенно мерзкое. И тут его сила взбесилась от неудовлетворенности. И Остапа понесло! Неужели, не мог уйти молча, разбить, сломать что-нибудь по дороге? В морду дать кому-нибудь на крайняк. А потом, успокоившись, вернуться и улыбаться ей по-прежнему. Нет, у него же во рту завоняется, если он хоть раз промолчит! Просто гений среди придурков! В кармане завибрировал телефон.
– Да! – рявкнул Дмитрий, даже не взглянув, кто звонит.
– Димочка, зайди ко мне. – Лейла Олеговна говорила тихим усталым голосом.
Во-от, сейчас и тут еще будут мордой тыкать, как нагадившего кота. Тяжело вздохнув, пошёл в кабинет начальства. Пустое Манино место добавляло ещё больше горечи в и так уже несладкую жизнь.
– Привет, мам, – сказал Дмитрий, плотно прикрыв дверь кабинета. – Что с тобой?
На него смотрели усталые глаза бесконечно вымотанной женщины. Внутри что-то больно екнуло. Столько лет она всегда была сильной, энергичной, и такой он видел мать впервые. Конечно, он давно знал, что она очень хочет вернуться домой, в Нижний мир, но все равно мысль о её смерти, пусть и не настоящей, больно резала душу. Остаться совершенно одному – это пугало так же сильно, как в детстве.
– Здравствуй, Димочка. – Женщина тяжело вздохнула. – Рассказывай.
– С чего начать?
– С начала, Димочка. Почему Мадонна сегодня ночевала в твоей квартире?
– Ну, это не совсем начало.
– Дима, мне не до игр, – устало вздохнула женщина.
И тогда Дмитрий рассказал. Всё, начиная с их первой с Маней встречи на пыльной дороге и заканчивая сценой в её квартире. Лейла молчала, не перебивая, слушала. Закончив, Дмитрий сел в кресло и, согнувшись, опустил лицо в ладони и тер его.
– Вот, знаешь, я думала: ты у меня умнее, – изрекла, наконец, женщина.
– Представляешь, я тоже был о себе такого мнения, пока Маню не встретил. Но в её присутствии стабильно туплю и устраиваю косяк за косяком. Закономерность уже прям какая-то.
– Дима, чего ты хочешь от отношений с Маней?
– А что за нарушение запрета приближаться мне уже ничего не будет?
– Я знала, что ты его не собираешься соблюдать.
– Когда поняла?
– Да сразу же.
– Почему ничего не сказала?
– Любопытно посмотреть было. Не забыл: я все же демон. А наблюдать за событиями, запущенными с моей легкой руки, – тоже удовольствие. Пожалуй, последнее из доступных мне сейчас. Ты не ответил на вопрос.
– Потому что впервые растерян и сам не знаю, чего хочу. Она вызывает у меня странное для меня желание защитить, сделать так, чтобы она никогда не плакала и не боялась. Хочу обладать её телом так сильно, что от этого временами больно. Хочу просыпаться, обнимая её, хочу весь день ощущать от себя запах её кожи. Хочу видеть её утром за завтраком с легкой улыбкой на губах, вспоминающей о том, что было ночью. Хочу, находясь дома, просто знать, что она где-то здесь, рядом, в одном со мной пространстве, дышит одним воздухом. А ещё я понял вчера, что ревную жутко, до черноты в глазах даже оттого, что другие смотрят. Хотелось убить каждого, кто, глядя на неё, позволил себе фантазии о ней обнаженной. Хочу забрать, спрятать в карман и любоваться в тихом уголке, приговаривая: «моя прелесть».
– Да, Дима, тяжелый случай. Ты, кажется, влюблён. Я думала, что не дождусь этого.
– Демоны не любят.
– Да, демоны не любят, они могут испытывать только одержимость и сильнейшее вожделение. Но ты ведь не демон – ты человек. Почти. Так что, поздравляю тебя, наконец, нашлась женщина, добравшаяся до твоего сердца.
– Не рано ли ты делаешь выводы? Я все ещё вольный стрелок.
– Думаешь? Тогда мне не стоит волноваться…
– Волноваться о чём?
– О том, на что ты готов пойти ради спасения Мадонны.
– Мам, эта история с преследованием не стоит и выеденного яйца. Мы с Ковалёвым поймаем ублюдка, и всё станет по-прежнему. Будет наша Маня спокойно спать по ночам.
– Вам с Ковалёвым этот, как ты говоришь, ублюдок не по зубам.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Это демон, Димочка. Очень сильный и жестокий.
– Мне плевать! Я ему глотку перегрызу, если он посмеет её хоть коснуться! – Дмитрий вскочил и сжал до хруста кулаки. – Она моя! И мне плевать, какой он там демон. Я не собираюсь отдавать её никакому похотливому уроду! Вообще никому!
– Вот этого я и боюсь, Дима! Ты не противник для демона, но все равно бросишься в бой и погибнешь. А у меня уже нет сил помочь тебе! Подумай хорошо, Дима, готов ли ты стать жертвой в игре демонов.
– И что ты мне предлагаешь? Просто постоять в сторонке, пока он не наиграется с Мадонной, и подобрать, что останется? О чём ты?
– Если это тот, о ком я думаю, то Мадонну он в живых не отставит. Она – не цель его игры, а только средство. Её жизнь для него не важна, и он даже с удовольствием убьет её, но позже. Пока он играет. Ему нужны её страх и боль.