Демон меня отбери!
Шрифт:
Мысли нарушил звонок переговорника.
– Шеллин, – вызвала мама, чтобы предсказуемо сообщить неутешительные известия, – тебя не отпускают. Почему не сказала, что согласилась на печать? Я выглядела глупо, попробовав тебя отмазать!
– Я пыталась…
– Дочка, когда ты запомнишь уже, что Верисы не пытаются, а делают? Я очень разочарована твоим поведением.
Она отключилась, а я подумала: довольно! Сейчас мой шанс доказать, что я не мелкая глупышка, а настоящая Верис. Выведу злодеев на чистую воду самостоятельно, мне ведь не зря интуиция подсказывает, что с этим отбором всё плохо – отправлюсь на него и всех спасу.
Додумать не успела. Раздался запрос на посещение комнаты.
– Кто? – уточнила, прежде чем дать разрешение.
– Это я – Микош, надо поговорить, Шелли.
Прекрасно! На ловца и зверь бежит. Эльфу я обрадовалась невероятно, с него-то я и начну своё расследование, он станет моим измерителем странностей. Ведь если сейчас Микош мне заявит, что мечтает попасть на отбор – это будет стопроцентным подтверждением принуждения и подмены сознания. Мой парень играл на арфе, всю жизнь мечтал ускорять рост деревьев при помощи музыки, он бесконечно далёк от заварушек. С чего бы ему вдруг приспичило рваться в бой?
– Заходи, конечно, Мик, очень рада, что ты пришёл, – давала доступ с невероятно зловещей улыбкой.
Ну держись, Лукасгар гарн Септер! Я выведу тебя на чистую воду.
Почему-то, в тот момент, я не сомневалась, что заговорщик именно он.
Глава 4
Открыла дверь заранее и, натянув радушную улыбку, вышла встретить Микоша в коридор. Вид мой гость имел обиженный, и даже кончики эльфийских ушей подрагивали, выражая его недовольство, поэтому ничего удивительного, что высказываться он начал с порога:
– Шеллин, я просто обескуражен твоим ко мне бездушным отношением! – Иногда, когда особенно сильно обижался, Микош начинал говорить высокопарно. – Позволь тебе напомнить, что мы уже неделю встречаемся, а ты ни во что меня не ставишь, как и прежде, заставляя краснеть перед друзьями…
– Мик, ну прости, не злись, – я сделала жалобно-виноватое лицо, взяла его за руку и завела в комнату, – хочешь чаю? У меня есть вафли и конфеты.
Нужно было срочно его как-то утешить, чтобы хорошенько расспросить об отборе, а то ведь если Мик продолжит дуться, я ничего из него не выжму.
– Я надеюсь, во время чаепития ты поведаешь мне причину, по которой меня публично унизила?
– Безусловно, присаживайся, – я принялась суетиться вокруг парня, накрывая на стол и пытаясь загладить свою оплошность. Как ни крути, а в бездумном порыве я поступила по отношению к нему некрасиво, – понимаешь, Микош, я внезапно вспомнила, что… – Что? Что я могла вспомнить-то? Думай, Шелли, думай… – Что забыла сдать профессору Тодески доклад по истории империи, а мама же мне дала последний шанс исправить оценку, ты помнишь?
Про шанс и маму – правда, про доклад – наглое враньё. За задание я даже пока не бралась. А надо бы, время поджимает.
– Ты же вчера просила, чтобы я тебе с ним помог, когда уже успела написать? – Мик отреагировал скептически.
Я бы и сама в такое не поверила, поэтому добавила в голос убедительности и пыла:
– Да ночью писала. Что-то совесть меня так мучила, аж не спалось, вот я и написала. – Нет у тебя совести, Шелли, нету. Себе хоть не ври.
– О, ну молодец, конечно, просто не делай так больше. – Хороший всё-таки парень Мик. Искренний и доверчивый. Надо будет сходить с ним как-нибудь на ту крышу, и пусть даже лезет целоваться, фиг с ним. Потерплю. А может, ещё и сама втянусь.
– Не буду. Расскажи лучше, в какую ты команду попал на отбор? – но пока про свидание можно помолчать, вдруг пронесёт.
– К Лукасгару гарн Септеру, – произнёс с гордостью Мик и выпятил изящную грудь, – а ты?
– И я.
– Здорово!
– Ага. Но вот знаешь, я что-то задумалась: а может, зря я туда пошла? Ты вот не жалеешь, что подал заявление?
– Как можно, Шелли?! Это же самая лучшая практика, о которой только можно мечтать…
– А лес? А арфа? – я пытливо заглянула ему в глаза в поисках помутнения рассудка, а потом и вовсе перешла на магическое зрение, чтобы проверить на ментальное воздействие – никаких признаков.
– А что с ними станется? Ни он, ни арфа никуда не денутся, а на серой границе когда ещё доведётся побывать?
Ничего себе. Хотя, может, я просто в парнях не разбираюсь?
– А Клод? – у полу-ангела тоже были далёкие от военных дел мысли и планы, может, хоть он скинул наваждение?
– У Клода красная печать, он к гарн Форашу попал и рад этому безумно!
То-то и оно, что безумно. Полу-ангел рад служить под началом демона? Неужели никому, кроме меня, это не кажется странным?
– Микош, но ведь это ненормально, что весь курс записался на отбор, не находишь? – решила спросить в лоб.
– Ничего странного. Туда попасть – детская мечта каждого мальчика.
Ну точно. Я совсем ничего не понимаю в мужчинах.
– Ладно, допустим… А девочки?
– Шеллин, ты сама девочка, вот и ответь на свой вопрос. Подозреваю, что все они, как и ты, мечтают о знакомстве с инкубами, – припечатал Мик и посмотрел осуждающе.
Даже стыдно стало немного от того, что мою причину он знает. Но неужели прямо все такие же, как и я? Нет, не верю. Есть ведь и те, кто по-настоящему влюблён в обычных парней. Надо будет с ними поговорить.
– Хорошо, не будем об этом. Расскажи лучше, что я пропустила, а то вдруг я рано сбежала?
– Да ничего особенного. Ректор посоветовал внимательно прочесть методички, а потом на сцену вынесли иллюзорный шар для праздника тьмы и принялись вешать, не обращая внимания на то, что ректор ещё не закончил речь. А на моменте, когда дракон призывал всех очень хорошо подумать, прежде чем предложить свою кандидатуру на отбор, этот новый шар упал и разбился.
Я уставилась на Микоша, как на чудо. И он так спокойно об этом говорит? Такое потрясающее событие не вызвало у эльфа никаких эмоций? И Рива с Лау ни слова мне не сказали о шаре. Что-то мне подсказывает, что надо поподробнее про это происшествие разузнать…