Демон отверженный
Шрифт:
— Рейч! — закричал раздраженный Дженкс, и я хлопнула рукой по соляному кругу.
— Rhombus! — с облегчением произнесла я, и тут же установилась связь с лей-линией. Быстрее мысли возникшая пелена безвременья от круга, начерченного на полу, взлетела и затвердела моей волей и солью, которую я насыпала.
Ринн резко затормозил перед создавшимся кругом, длинное пальто распласталось по непроницаемому барьеру. Ал на той стороне вскочил и взвыл:
— Я тебя на части разорву! —
Я плюхнулась на пол, подобрав ноги, чтобы случайно не задеть пузырь и он не лопнул.
— Поймала, — тяжело выдохнула я, оглядывая разгромленную кухню. Рыбка метался в аквариуме, но хотя бы он — и тыква Дженкса под столом — остались целы.
Я нашла глазами Ринна Кормеля — и стиснула зубы. Вампир был совершенно не в себе: зрачки расширены, движения резче и ярче битого стекла. Он стоял как можно дальше от меня, и я знала по опыту жизни с Айви, что он сейчас изо всех сил старается смирить свои инстинкты. Пальто он запахнул, и подол дрожал, пока Кормель смирял потребность на меня напасть.
— Морган!!
Ал метался в круге, поднял руки, дернул на себя подвесную полку. Полетели щепки. Я кое-как встала, когда треснул потолок, но сломалась все-таки полка, и ее содержимое разлетелось повсюду, предметы покатились к границе круга и остановились там. Но Ал взаперти, и пусть себе бушует. Меня тревожил сейчас Ринн.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросила я смиренно.
Вампир поднял голову — и снова меня охватил страх. Его присутствие в кухне ощущалось во всем, его аромат заполнял меня изнутри. Старый демонский шрам закололо, и я увидела, что вампир сглотнул слюну.
— Я открою окно? — спросила я, и когда он кивнул, очень медленно встала.
Ал бросился на барьер, и я дернулась, покрываясь потом, но круг устоял.
— Я тебя убью, ведьма, — тяжело дыша, сказал демон, стоя в усыпанном обломками круге. — Я тебя убью и оживлю снова. Ты ума лишишься, ты будешь умолять меня о смерти. Я тебя выпотрошу, вскрою, вложу в тебя ползучих тварей, которые сожгут тебе череп…
— Заткнулся бы ты, — перебила я, и он завыл, багровея.
— А вы, — сказала я Ринну, — вы там постойте, хорошо? Я все сама сделаю.
Его безмолвная фигура внушала мне опасения, но вряд ли правителю свободного мира может отказать самообладание.
— Мо-о-орган, — протянул Ал тихо и проникновенно. Я повернулась, оторвавшись от поисков вещего зеркала. И тут же мое лицо потеряло всякое выражение — одна из моих книг заклинаний была в руках у Ала.
— Положи на место! — велела я.
Он прищурился:
— Пусть сейчас у меня нет всех проклятий, которые во мне хранились, — сказал он с угрозой, — но кое-что я помню наизусть.
— Прекрати! — потребовала я, когда он махнул рукой по столу, сбросив оттуда все на пол.
Дженкс, испуская запах растертых зеленых листьев, сел ко мне на плечо.
— Не нравится мне это, Рэйчел, — шепнул он.
— Прекрати я сказала! — крикнула я, когда Ал небрежно намалевал пентаграмму и положил мою книгу в середину ее.
— Celero inanio, — произнес он, и я вздрогнула: мою книгу заклинаний охватило пламя.
— Ну, ты! — вдруг разозлившись, крикнула я. — Кончай дурить!
Козлиные глаза Ала прищурились. Подчеркивая движение, он бросил в пентаграмму еще одну книгу, и тупой стук отдался у меня в голове. Из-за слоя окрашенного черным безвременья на меня смотрели полные ненависти глаза. Я его снова одолела — я, «мерзкая вонючая ведьма».
Я смотрела на него и думала, вопреки своему первому побуждению вызвать Миниаса. Можно оставить Ала здесь — пусть пожжет все мои книги, но пока он в моем круге, я знаю, где он, и мне ничего ночью не грозит. Или можно вызвать Миниаса, и пусть вытащит Ала отсюда за шиворот — тогда придется надеяться, что никто его не вызовет до восхода солнца. Но что-то в рассерженной физиономии Ала меня остановило.
За этой яростью проглядывала усталость. Он устал, что его таскают за шиворот и бросают в камеру. Устал на меня нападать и терпеть поражение. И чтобы об этом узнал Миниас и вытащил его на поводке… это было бы просто оскорбление. Может быть, если дать Алу одну мирную ночь зализывать раны и лечить уязвленную гордость, он окажет и мне такую же любезность?
Момент колебаний. В кухне наступила жуткая тишина — не стучали даже разбитые часы, валяющиеся на полу. Ал медленно выпрямился, поняв, что именно я сейчас обдумываю: а не отпустить ли его?
— Довольна, ведьма? — проворчал демон, обнажая зубы в оскале-улыбке. Эта опасная улыбка проникала мне прямо в душу, но вот в чем дело: пусть он может меня убить, я его больше не боюсь. Как он сам сказал, слишком часто мне случалось запихнуть его в круг. Он устал. И, опять же, мог изголодаться по доверию.
Глаза Ала скользнули к вещему зеркалу, которое я держала в руке, и взгляд его стал проницательным, когда он понял, какие я разбираю варианты.
— Перемирие на эту ночь? — предложил он.
Я закусила губу, прислушалась, как бьется в ушах пульс.
— Проваливай отсюда, Ал, — ответила я, не дав себе труда указать какое-либо направление.
Он медленно моргнул. Лицо его разгладилось, и на нем изогнулась настоящая улыбка.
— Ты либо умна по-настоящему, либо еще глупее, чем я думал, — сказал Ал и исчез в театральном клубе красного дыма.
— Рэйчел! — завопил Дженкс, отчаянно жужжа мне прямо в лицо и рассыпая пыльцу. — Ты что делаешь, черт тебя побери? Он же вернется немедленно!