Демон поневоле
Шрифт:
Садхир дождался момента, когда улыбающаяся супружеская пара подошла совсем близко, и медленно повернулся, торжественно указывая на Алексея:
— А вот и наш знаменитый иноземный целитель Алахей, о котором я так много писал вам.
Алексей встревожено вскинулся. Проницательный старик мгновенно догадался, что могло так взволновать ученика, и успокаивающе улыбнулся.
«Значит, про моё истинное появление они ничего не знают» — облегчённо вздохнул Алексей.
— А это родители нашего непоседы, Суман и Савитри.
Отец Ашока неожиданно стал очень серьёзным. Молча прижал правую руку к груди и коротко поклонился вместе с повторившей поклон супругой.
Алексей учтиво склонился в ответ.
— А теперь в дом! — просиял дед.
Совместный ужин прошёл
Утром к традиционному обходу больных присоединился и Суман. Викрам уже смог самостоятельно вставать с кровати и даже тихонько ходить. Жуткие синяки на лице и груди заметно поблекли.
После взаимных восторженных приветствий и расспросов, все вместе решили дождаться традиционного визита Вишала, которому явно было скучно без привычной компании, что в общем-то было понятно. После бурной столичной жизни выбор развлечений в деревушке был весьма небогат, а погрязший в непривычных хозяйственных делах по организации ремонта разрушенного дворца раджа находил хоть маленькую, но отдушину, в общении с привычным кругом друзей. Женщины к такому к сугубо мужскому времяпровождению категорически не допускались. Как следовало из местных обычаев, эмансипации в современном понимании этого слова здесь в принципе быть не могло. Конечно, слабый пол холили, лелеяли и оберегали, но многие вещи оставались для них табу.
Когда Алексей ещё в первые дни обращал внимание на заслуживающих внимания местных дам, сразу ощутил, каково это быть горячим кавказским парнем где-нибудь в российской глубинке. Только теперь всё было с точностью наоборот. Местные бравые парни хищно раздували ноздри, заметив совершенно безразличный на вид взгляд, устремлённый даже сквозь их дражайшую половину, очевидно подозревая в намерении массового обесчещивания девушек всех окрестных деревень кряду.
«Как будто снова в армию попал» — криво ухмыльнулся тогда, вспомнив затворническую жизнь в медвежьей глухомани во время прохождения военной службы.
Впрочем, и в родном времени очень щепетильно относился к вопросам взаимоотношения полов. Возможно и несколько старомодно, но всё время считал, что брак должен быть только один раз и навсегда, прекращая всякое дальнейшее общение с очередной подружкой, если уже в первые дни знакомства ненавязчиво переводила разговор на выяснение финансового состояния.
«Сынок, ты же так никогда не женишься!» — печалилась мать, озабоченная отсутствием перспективы понянчить маленьких внуков в ближайшее время и советующая очередную, на её взгляд, перспективную девушку. Отец же, наоборот, всячески поддерживал, сетуя на распущенность современной молодёжи, и говорил, что с этим делом всегда успеется.
«Эх, и как они теперь там вдвоём без меня…» — грустно вздохнул, наблюдая как во двор неторопливо въезжает повозка раджи в окружении десятка личной охраны. Завидев приветливо улыбающихся Сумана, да ещё и самого Викрама, в придачу уже твёрдо стоящего на ногах, Вишал лихо спрыгнул, бережно ссадил маленького внука, которого уже давно дожидался Ашок, и с распростёртыми объятиями устремился навстречу старым друзьям. Улыбающийся во весь рот Каси тактично приотстал на шаг.
Из всех пострадавших только Нарендра ещё не поднимался с кровати. Садхир пока запрещал вставать, опасаясь смещения рёбер. Поэтому скучающий молодой воин несказанно обрадовался, увидев такое количество навестивших знакомых.
Суман и Викрам сразу очень заинтересовались неподвижной загипсованной рукой. Поочерёдно с восторгом ощупали гипсовую повязку, которую Нарендра гордо продемонстрировал, не вставая с кровати.
— Совсем не болит, только сильно чешется, — бодро отрапортовал, с тайной надеждой покосившись на Садхира.
— Нет, вы только послушайте этого молодого пройдоху! — жизнерадостно захохотал раджа. — Уже чешется у него! Ты давай лежи пока, потом ещё вдоволь начешешься!
— Рука может и не болит, а рёбра едва начали зарастать. Вот не послушаешься, попробуешь встать, рёбра снова
Приободрив Нарендру, вновь поручили парня матери, которая денно и нощно ухаживала за сыном. Садхир пообещал, что скоро можно будет перевезти домой.
За столом разговоры стали гораздо непринуждённее. Когда все основательно заморили червячка, Вишал начал пытливо выяснять у Сумана последние столичные новости.
— Как это не печально друзья, но нашего великого магараджу действительно пытались отравить, — Суман грустно оглядел собравшихся.
Заметив округлившиеся от удивления глаза раджи, тихо продолжил:
— Как только я прибыл во дворец магараджи Ашоки, сразу понял, что тут дело нечисто. Придворные сановники под всяческими пустяшными предлогами старались не допустить меня к магарадже. По правде сказать, я даже немного растерялся, не зная, что предпринять, как вдруг увидел одного старого знакомца. Переговорил с ним, а он шепнул верным людям о моих затруднениях. Магараджа к этому времени уже совсем занедужил и даже не вставал с постели. Узнав, что меня не допускают в его покои, страшно рассердился. Меня тут же пропустили. Когда я осмотрел владыку, сразу понял, что он действительно отравлен, и начал поить травяными отварами, чтобы вывести яды из печени и мокроту из лёгких. К вечеру ему стало значительно лучше, он даже повеселел. Успокоенный, что здоровье так быстро пошло на поправку, я покинул покои, пообещав, что вернусь проверить рано утром. Как и было обещано, едва забрезжил рассвет, обнаружил, что за прошедшую ночь здоровье магараджи сильно ухудшилось. Я стал расспрашивать, что он кушал или пил после моего ухода. Он раздражённо заверил, что не пил вообще ничего, кроме чистейшей родниковой воды, которую всякий раз пробует личный телохранитель. Я посмотрел на пышущего здоровьем свирепого магрибинца, охраняющего покои, и понял, что уж вода точно не отравлена. Находясь в мучительных раздумьях, с ведома магараджи, стал тщательно разыскивать источник яда, — перёвел дух, с удовольствием посмаковав несколько глотков чая.
— Шаг за шагом я исключил всё, и как вы думаете, где оказался яд? — торжествующе оглядел собравшихся.
— Воздух? — полувопросительно произнёс раджа.
Быстренько перебирая возможные варианты отравления императора, Алексей глянул с невольным уважением. Вишал оказался очень способным учеником, крепко запомнив урок, однажды преподанный смертельной пещерой.
Заметив взгляд, раджа хитро улыбнулся и подмигнул.
— Так оно и было! — искренне удивился Суман. — Кто-то весьма изощрённый в применении ядов, подмешивал малые порции в масло светильников, которые зажигались на ночь в покоях правителя. Магараджа был настолько потрясён известием, что его едва не хватил удар. Я как мог, успокоил, обнадёжив, что мы обязательно найдём подлого отравителя. Слабым голосом он сказал, что и так может назвать его имя. Собравшись с силами, рассказал всё. Как вы, наверное, уже знаете, наш император очень благоволит последователям учения Будды. Он всегда направлял необычайно щедрые дары их общине. Со временем столичные сановники начали сначала тайно, а потом уже открыто роптать, что он полностью разорил государственную казну, хотя сами воровали при каждом удобном случае. Магараджа продолжал делать подношения. Тогда его внук Сампади, по совету тех подлых наушников, запретил хранителю казны под страхом лишения головы выдавать драгоценности вопреки приказам магараджи. Впрочем, немало сил к этому приложила и супруга магараджи Тишьяракшита. Она вообще открыто называет ересью само учение Будды. Испугавшись за свою жизнь, магараджа сделал меня своим личным врачом, не доверяя более никому во дворце. Поэтому всё это время я никак не мог вернуться назад. Узнав о сильном землетрясении в нашей округе, я взмолился перед правителем. Он скрепя сердце отпустил меня домой. Правда, мне пришлось клятвенно пообещать, что сразу после сезона дождей я вернусь, а это произойдёт уже скоро, — закончил невесёлый рассказ.