Демон пробуждается
Шрифт:
Человек был удивлен, в высшей степени удивлен тем, что они вернулись.
Прошло несколько дней после набега на сосновую долину. И вот однажды поздно вечером Элбрайн тенью выскользнул из лагеря вслед за Толом Юджаником.
Этот человек якобы отправился в лес собирать сушняк, но то и дело оглядывался через плечо, очевидно, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Эльфы, однако, недаром столько лет обучали Элбрайна буквально растворяться в лесу. Тол не заметил его и в конце концов, отойдя от лагеря на расстояние
— Я сделал, что мне было приказано, — в голосе Тола послышались жалобные нотки. — Куда ты сказал, туда они и поскакали.
— Нам нужны были только Полуночник и его подруга, — проворчал в ответ поври. — С какой стати там объявились кентавр и другие воины?
— По-твоему, Полуночник настолько глуп, чтобы отправиться в рощу рядом с Дундалисом в одиночку?
— Заткнись! — рявкнул поври. — Подумай-ка лучше о себе, Тол Юджаник. Бестесбулзибар не так уж далеко, и он жаждет человеческой плоти.
Элбрайн одними губами повторил незнакомое имя, заметив, что румяное лицо Тола побледнело при одном лишь его упоминании.
— Мы должны разделаться с Полуночником, и как можно скорее, — продолжал поври. — Мой господин узнал, что у нас проблемы, и очень недоволен.
— Это ваши проблемы, Улг Тик’нарн, не мои! — внезапно огрызнулся Тол. — Вы, поври, использовали меня, и теперь во рту у меня такой мерзкий привкус, который ничем не смыть, выпей я хоть целую реку! — Элбрайна обрадовало уже и то, что этого человека мучают угрызения совести. — Мои дела с вами и вашим крылатым дьяволом закончены! — он с возмущенным видом повернулся и зашагал обратно.
— Ну да, и с призраком, который проникает в твои сны, — с насмешкой заметил поври, — и все доносит Бестесбулзибару? — Тол Юджаник остановился и неуверенно повернул обратно. — А что сделает Полуночник, если узнает, что ты — предатель?
— Это была сделка, — горячо возразил Тол.
— Это и есть сделка, — поправил его поври. — Ты будешь делать то, что я прикажу, или умрешь в страшных мучениях. Мой господин позаботится об этом. — Лицо Тола исказилось; прагматизм в нем боролся с совестью. — Ты увяз дальше некуда. Вернуться назад невозможно, как и исправить то, что уже совершено. Один раз ты уже сделал так, что Полуночник угодил в нашу ловушку. Придется повторить. И до тех пор, пока с ним не будет покончено, тебе, урод, не будет покоя. Призрак Квинтала не даст тебе спокойно уснуть, и сбежать от всемогущего Бестесбулзибара невозможно.
У Элбрайна перехватило дыхание, когда он понял, о ком идет речь. На это открытие, конечно, его навело имя духа-перебежчика. Теперь он был почти уверен, что знает, кто такой Бестесбулзибар.
— Есть такая роща, — с явной неохотой начал Тол. — Особенная, заповедная, — эти слова словно пробудили Элбрайна. Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, он вытащил лук и прицелился предателю точно между глаз. — Эта роща дорога Полуночнику. Он ни за что не допустит, чтобы ее осквернили.
И все же Элбрайну
Однако к поври у него не было ни малейшего сочувствия. Поэтому он совсем чуть-чуть переместил лук и выстрелил с двадцати футов, без осечки, как ему казалось. Однако в последний момент стрела непостижимым образом изменила направление полета и вонзилась в дерево. В мгновение ока Улг Тик’нарн сорвался с места и бросился в чащу. Тол, однако, не успел и шагу ступить, как Элбрайн оказался перед ним, с мечом в руке. Оглянувшись на поври, он пришел к выводу, что непосредственной угрозы тот собой не представляет.
С другой стороны, Тол явно занервничал и тоже вытащил меч.
— Я все слышал, — сказал Элбрайн. Не отвечая, Тол оглядывался по сторонам, надеясь, видимо, удрать. — В лесу, да еще ночью, тебе от меня не сбежать.
— Еще неизвестно, кому от кого придется бежать, гад ползучий. Я хотел с тобой разделаться с самой первой нашей встречи. Уходи, если не хочешь лишиться головы!
За этой бравадой явственно слышался страх; на самом деле Толу меньше всего хотелось сражаться с Защитником и попробовать на своей шкуре мощь его меча.
— Брось меч на землю, — приказал Элбрайн, — Здесь и сейчас я не собираюсь судить тебя, Тол Юджаник. Ты вернешься со мной в лагерь и сам расскажешь о своих преступлениях, а там уж пусть люди решают.
— Бросить оружие, чтобы потом болтаться в петле? — насмешливо спросил Тол.
— Это вряд ли, — ответил Элбрайн. — Народ у нас милосердный.
Тол сплюнул ему под ноги.
— Даю тебе последний шанс. Остановись!
Но Тол уже бросился вперед, размахивая мечом.
Легко парировав его удары, Элбрайн мгновенно выбил меч из руки Тола, зашвырнув его в кусты.
Безоружный Тол замер, тяжело дыша и во все глаза глядя на смертоносного Защитника, но потом резко повернулся и заковылял прочь.
Элбрайн поднял меч Тола, собираясь метнуть его вдогонку, но не успел. Из темноты взметнулась пара лошадиных ног и с силой обрушилась на предателя, отшвырнув на землю.
На полянку вышел кентавр.
— Я шел за тобой, — объяснил он, — с Эвелином на спине. Нужно время от времени оглядываться, дружок.
— И где монах?
— Догоняет поври. Сказал, эта маленькая куча дерьма от него не уйдет.
Элбрайн перевел взгляд на Тола. Тот сидел, прислонившись к стволу и обхватив руками голову.
— Я не считаю, что вправе судить его.
— Вечно ты со своим милосердием! — вскинулся кентавр. — Как тогда, с этими трапперами.
— И, как выяснилось, я не ошибся.
— Ну, тут совсем другой случай, — стоял на своем кентавр. — Это конченый человек, и его преступлению нет никаких оправданий. Спасая свою шкуру, он продал нас демону. Да он и сам понимает это. В данном случае милосерднее будет убить его, чем позволить жить с таким грузом на совести.