Демон пробуждается
Шрифт:
— Кроме того, — заметил кентавр, — он как следует выспится и завтра будет чувствовать себя лучше.
И опять, словно почувствовав, что говорят о нем, монах заворочался и всхрапнул.
— Бурундук? — прошептал Паулсон; его голос был еле слышен за воем ветра. — Это ты?
Пригнувшись, он напряженно вглядывался в небольшую группу деревьев, откуда, как ему показалось, донесся звук шагов.
И вдруг до него дошло — рядом с уже запомнившимися силуэтами деревьев словно бы только что выросло еще одно дерево.
— Проклятье… — прошептал он
Что-то серебристо мелькнуло в свете луны, пролетело прямо над его головой. Паулсон вскрикнул и рухнул на землю. Оглянувшись на великана, он заметил, что тот вздрогнул с удивленным видом, когда кинжал Бурундука с металлическим звоном ударил его в грудь.
Траппер вскочил на ноги, почувствовав себя более уверенно при мысли о том, что друг неподалеку. Тем не менее звон, который он слышал при ударе кинжала, все еще раздавался у него в ушах; великан и сам по себе был достаточно сильным противником, а великан, закованный в броню…
А ведь на нем и в самом деле броня, понял Паулсон, когда великан подошел поближе. Один за другим быстро промелькнули в воздухе два серебристых кинжала, на этот раз нацеленные в голову великана. Оба попали в цель, и оба отскочили от металлического шлема.
— Не ввязывайся в драку! Уходим! — закричал Паулсон Бурундуку и тут заметил оранжевое мерцание чуть в стороне от великана.
Словно околдованный, траппер замер, пытаясь разглядеть, что это такое. Да ведь это копье, понял он, вскрикнул и бросился бежать. Копье, которое как раз в этот момент занес над ним второй великан! Блокируя удар, траппер вскинул меч, но выкованное демоном копье прошло сквозь металлическое лезвие, как сквозь масло, и вонзилось Паулсону глубоко в живот.
Волны дикой боли захлестнули его с головой. Он никогда даже представить себе не мог, что бывает такая боль. Уже теряя сознание, он почувствовал, как огромная рука великана подняла его и отшвырнула во тьму, где поджидала смерть.
Бурундук бежал во всю прыть. Слезы ужаса и горя от потери еще одного друга струились по его щекам. Великаны окружали траппера со всех сторон, жар мерцающего копья преследовал его по пятам. Нужно, конечно, вернуться в лагерь, чтобы предупредить товарищей, и в то же время делать этого никак нельзя — получилось бы, что он привел врагов прямо к ним!
Бурундук понял, что нужно лечь и зарыться в груду листьев у основания могучего дерева. Его уверенность возросла, когда двое великанов протопали мимо, ничего не заметив. Однако следом за ними шел тот, с мерцающим копьем.
И оно, это дьявольское оружие, заставило своего владельца остановиться!
Бурундук пытался закричать, когда разгребли укрывающие его листья и он увидел нависшего над ним монстра, поднявшего свое ужасное копье. Он пытался закричать, но тут острый кончик копья резко пошел вниз, и изо рта Бурундука вырвалось лишь еле слышное бульканье.
Крики обреченных трапперов заставили остальных насторожиться, поэтому все были уже наготове, когда первый великан проломился сквозь кустарник и навис над краем лощины. Приняв кентавра за простого коня — тот стоял, опустив голову и переднюю часть туловища, — он прошел мимо. Кентавр
— Что это за камень? — спросила Пони, когда Эвелин поднял вверх друзу восьмигранных кристаллов.
— Магнетит, — ответил Эвелин.
И замолчал, целиком сосредоточившись на камне, пытаясь пробудить его энергию, заставить ее выплеснуться наружу. Великаны вслед за кентавром тяжело топали вниз, в лощину; Элбрайн стоял в стороне, пытаясь отвлечь внимание врагов на себя. Увидев это, Пони бросилась к нему.
Отбрасываемое колдовским копьем оранжевое мерцание неясно обрисовывало контуры трех великанов. Крыло Сокола посылало стрелу за стрелой. Одна звякнула о металлическую броню, другая о нагрудную пластину, однако несколько прошли сквозь забрало шлема и впились в лицо монстра, заставив его взвыть от боли.
Ослепленный, он схватился за голову и был теперь не страшен.
Элбрайн вытаскивал меч, когда рядом с ним возникла Пони. Он велел ей держаться слева от него, заняться великаном без копья; в этом проклятом копье явственно ощущалась какая-то дьявольская сила.
Пони не стала возражать, полагая, что без особого труда справится с третьим великаном, который, кроме всего прочего, был мельче копьеносца. Однако нет такого великана, которого легко убить! Она бросилась на своего противника, увернувшись от его огромного меча. Быстрая и ловкая, метнулась влево, вправо и снова вперед. Проскользнула под мечом и, сделав кувырок, оказалась прямо между широко расставленных ног великана.
Он, однако, среагировал очень быстро, резко сдвинув ноги, чтобы таким образом поймать в ловушку глупую женщину.
Но тут сработал графит Пони. Голубая молния прошила великана снизу, обожгла внутренние стороны бедер и пах, заставив его покачнуться и снова широко расставить ноги, чтобы не упасть. Это позволило Пони вырваться на свободу. Выхватив меч — более привычное для нее оружие, — она круто развернулась и нанесла великану удар в спину, пытаясь найти брешь между защитными пластинами.
Увы, никаких брешей между ними не оказалось. Пришлось удирать, когда великан развернулся и попытался схватить ее.
Элбрайн не знал, как подступиться к закованному в броню великану с его мерцающим копьем, от которого так и пыхало жаром. Почему оно не обжигает ему руки, недоумевал он?
Однако эта мысль прошла по краю сознания — приходилось думать о том, как бы увернуться от удара. Великан наступал, и Элбрайн заработал мечом, при каждом ударе по копью вышибая из него оранжевые искры.