Демон против Халифата
Шрифт:
Лысый монах подул на веточки, плавающие на поверхности чая.
— Ну а дурная весть? — не утерпела Хранительница.
— Не пропустят шаманы его паровики через бурятские земли, — коротко обронил Цырен. — Ваш колдун Валдис верно слышит завтрашнее, однако… Монахам китайским и нам в дацане дела нет, но мандарины с шестью самыми сильными бурятскими улусами по рукам ударили. Не нужны им русские города в тайге, не нужна им старая граница по Амуру, которая до Большой смерти Россию и Китай делила… Все свое колдовство, всю силу военную пошлют улусы,
— Это называется «тоннель», — важно оттопырил губу Исмаил. — Я в книге инженерной сам читал!
— Но буряты лее… — Мама в растерянности потерла нос. — Ты сам бурят, брат Цырен! Никогда же не дрались наши парни промеж…
— Мы в дацане священному Сиддхартхе, мудрому учителю поклоняемся, — торопливо уточнил гость. — Не может у учеников святейшего ламы быть ненависти к русским братьям. Против президента выйдут шаманские улусы с Алааг Хана, сильные воины, нет им равных. Они внуками Чингисхана себя называют, однако, но не только в стрелах и огне опасность для паровиков…
Цырен вежливо оторвал кусочек блина, обмакнул в бруснику. Мама Анна боялась громко вздохнуть.
— У настоятелей храма Девяти сердец много ушей и глаз. Боболама слышал в монастыре, что шаманы против русских призвать эзэна подземного царства собираются, самого Эрлиг-хана…
— Это что за пакость? — удивилась Анна. — Чай, Кузнец отобьется, не впервой… Исмаил, это ж вы ему, братья, позволили пушки древние из хранилищ повынимать. Супротив пушек да бомб древних кто в тайге устоит?
— Я так мыслю, что геше не послал бы к нам брата Цырен а, кабы пушки тута помогли, — грустно улыбнулся Исмаил.
— Тепла вам! — раздалось из-за мехового полога. — Эх, Мама, такие гости! Почто не будишь? — В дверях улыбался заспанный Валдис. — Кого я вижу! Никак сын досточтимого Буянто, почтенный монах Цырен! Тепло ли в Улане?
Мужчины обнялись. Висящий вниз головой летун оживился и заклокотал, когда прислужница внесла Длинное блюдо с горячей олениной.
— Я слышал… — прошамкал Валдис. — Слышал ваши речи… Ты прав, Исмаил, но вдвойне прав будет тот, кто скажет, что настоятели храма Девяти сердец просто так воздух речами не колышут. Они намекнули боболаме на опасность для русского президента, потому что хотели, чтобы до нас это дошло. Не хотели бы — не дошло бы…
— Это верно, — кивнул монах. — Приязнь явную своему послушнику орден проявил.
— Ну, хорошо… А заяц? — Анна пытливо переводила взгляд с одного собеседника на другого. — Прочее мне ишо растолмачат, ишо посидим, повертим вместе. Главное, что супостатов муслимских Клинок прижмет, это в радость, не подпалят русскую землю… Я про зайца вот, и так и эдак кидала, не пойму, что за зайчишка заодно с аспидом…
— А Валдиса спытать не решилась? — Исмаил скупо улыбнулся, бурят подмигнул. Они выглядели точно заговорщики.
— А то ты не
Старик виновато развел руками. Все засмеялись, но невесело.
— Про зайца есть мыслишка… — Исмаил полез в печь за угольком. — Нюх у тебя не потерялся, Мама. Про зайца дохлого самая мыслишка главная и есть…
Цырен развязал кожаный мешочек и вытряхнул содержимое на лавку. Вампир под потолком тревожно заверещал, забурчали в корзине светящиеся жабы. Анна Третья невольно отпрянула, мигом почуяв вонь Вечного пожарища. Так вот откуда несло темной падалью сквозь снега!
На лавке лежала заячья шкурка, но не совсем обычно выделанная, и не совсем заячья. Зверек был очень крупный, невероятно крупный. Кроме того, зайцу оставили череп, умело обработав его, сохранив шерсть и зубы.
— Это тварь с пожарища? — брезгливо спросила Хранительница.
— Это онгон, Мама… Не прикасайся! Онгон темных духов, его перехватили монахи, близкие друзья нашего брата Цырена. Догадайся, где нашли? В Екатеринбурге, в вагоне паровика, что для президента готовят…
Валдис хлопнул себя по колену, смачно выругался.
— Прости уж, брат, не все я увидеть способен…
— Разве тебя винит кто? — отмахнулся Исмаил. — Вагоны для бронепоезда там готовят, на заводе; канцелярия президента заказ уже оплатила. Дело-то, навроде, секретное, и мы об том не слыхивали, что с Урала вагоны в Питер погонят. Навострился Клинок секреты городить, ничего не скажешь, навострился! Однако ж, пронюхали бесы клятые, пролезли как-то на завод…
— Сболтнул кто, купился, — коротко заметил Валдис. — Повезло Кузнецу, что заметили…
— Не повезло! — резко вступил в разговор бурят. — Президент Кузнец еще два года назад последователям ламы деньги выделил, землю выделил, каторжан пригнал, на строительство дацанов и школ. В Екатеринбурге, в Миассе, в Челябинске построили, однако. От злых людей монахов огородил, грамоты заступные выделил, чтобы три года с земли налог не платить, охрану даже прислал… Как можно говорить, что повезло? Среди монахов есть Двое, деды их шаманы были сильные, а дар такой, сами знаете, по крови к внукам переходит. Почуяли темных духов, сами вышли к заводу, затем уж губернатор приехал… Доски оторвали от пола, как раз там, где спальню президенту украшали, а под полом…
— Но… брат Цырен, ты же не веришь шаманским сказкам, ты же…
— Мы верим тому, что завещал Гаутама, но это не мешает нам убивать тех, кто несет хаос.
— Чудно как-то, — поежилась Анна. — Заяц… Проще яду подсыпать или стрельнуть издалече…
— Не проще, — Исмаил глянул на Хранительницу искоса и угрюмо. — Давно не проще. Стерегут президента теперь десятки булей, коты, тигры, я уж о чингисах не говорю. Веселый он человек. На юге сам-один дерется, а в родной земле за частоколом прячется… Так что, отравить не получится, — подытожил Исмаил, как будто с ним всерьез обсуждали эту идею. — И ножом не достать, только темной силой…