Демон против люфтваффе
Шрифт:
Иван больше не пытался подшучивать. Я ему объяснил про возвышенность чувств. Тогда и плотское - не грех, а мельчайший кусочек Божьей Благодати.
На приборной панели появилась крохотная фотография Марии, а в кармане комбинезона - маленькая деревянная игрушка (попелье), её подарок и талисман.
Дождливые недели сменились солнечными днями. Теперь "курносые" часто летают. Удивительно: те же самые парни, что спустя рукава несли службу в Союзе, а по рассказам наша бобруйская авиабригада - отнюдь не исключение, здесь подтягиваются и рвутся в бой. Рискуют, часто гибнут. Новые заступают на их место и опять несутся в бой. Ох уж эти русские, не знают золотой середины. Или всё до лампочки, дай напиться до свинства, или грудью на пулемёт "чтоб землю крестьянам в Гренаде отдать", за совершенно смешную зарплату. Я поражаюсь советскому образу мышления, извращённой мотивации поступков, мне ближе западный рационализм. Шизофрения не понимает, почему не нахожу советские modus vivendi и modus operandi (7) естественными и единственно правильными.
До численного равенства с франкистами как до Луны, советская военная помощь поступает в час по чайной ложке, но хоть чуть-чуть прибавилось авиации. Испанцы получают комплекты железа "сделай сам", из которого выпускают "Чатос" и "Москас" местной сборки. В результате полёты бомбардировщиков на Мадрид затруднились. Они перешли к ночным рейдам, как в Мировую войну. Нам же выпало гонять их в темноте.
Удовольствие, честно скажу - ниже среднего. Абсолютное большинство вылетов заканчивается вхолостую, мы не слышим и не видим франкистов. А уж если им удаётся отбомбиться и в темноте попасть во что-то существенное, с утра непременно прилетает некий важный чин и устраивает нам разбор полётов по полной программе. Советская бюрократия, прибыв за лётчиками, демонстрирует себя во всей красе. Наказать, выгнать, понизить... чуть ли не расстрелять.
Однажды Пумпур утянул меня в сторону.
– Знаешь, особисты спрашивали про твою троцкистскую барышню.
– Отвечай: убедил её следовать учению Ленина-Сталина, а не Троцкого.
– Шутки шутить вздумал? Мало того, что аморалка - тебя жена в Союзе ждёт! С сыном.
Меня?! Ах, Лиза...
– ... С идеологическим врагом в койке кувыркаешься? Не знаешь, что в СССР происходит?
Да, по слухам нынешний тридцать седьмой год в Советском Союзе весьма богат на происшествия.
– Поэтому срочно совершай что-то героическое или вали нахрен в Союз!
– закончил выволочку начальник.
И так, кроме миссии и тощей испанской зарплаты у меня появился новый стимул для геройства - задержаться в рядах интернационалистов. Может, посильнее иных.
7. Образ жизни, образ действий (лат.)
За обедом в столовке услышал, как разорялся Ерёмин.
– ... Бил, пока ШКАСы не сдохли! Чтоб им... А "Юнкерс" летит себе, падла. Стрелок мне в капоте дырок наделал, "Ишак" захрюкал и заглох. Как его в темноте на поле усадил, до сих пор не знаю.
– Баки у "пятьдесят второго" с протектором. Поджечь трудно. Моторов три - все не перебьёшь. Разве что в лоб, по пилоту, - ответил кто-то из лётчиков, не сильно веря собственным словам.
– Как?! С хвоста хоть светляки от выхлопа видны! Спереди ночью его ни в жисть не заметишь, пока не врежешься.
"Юнкерс" - здоровая дура. Не верю, чтобы не было уязвимых мест. Если наши не в курсе, быть может, испанцы знают?
За пару дней я собрал всё доступное в штабе по конструкции вражеских бомбардировщиков "Юнкерс" и "Савоя". Не пожалел, нашим рассказал. Тут нет конкуренции, ночная охота одиночная, чтобы не столкнуться, поэтому - кому повезёт.
Аве, Мария! Повезло мне. Полагаю, по теории вероятности на десять пустых вылетов хоть один должен приходиться нормальный.
Сначала показалось, что сейчас врежусь - так близко увидел красное в выхлопных патрубках, сквозь кисею облачности. Меня же ему не засечь и не услышать, пока не начал стрелять.
Пока примеривался, подползая чуть ниже и сбоку, "пятьдесят второй" вышел на бомбометание. Не успеваю предотвратить - будут жертвы и разрушения от его фугасов. Зато германец стелется как по ниточке. И я уже не тот, что своего "Ньюпора" боялся больше чем вражеских "Хейнкелей". Метров с двадцати аккуратно в крепление, где правая консоль переходит в фюзеляж...
Горящее топливо так полыхнуло, что ослеп на секунду. Зажмурившись, ручку на себя, газ до упора. Когда разлепил глаза, снизу крепко ударило. Немец взорвался в воздухе, ссыпавшись на Мадрид праздничным салютом.
На подходе к аэродрому увидел странное. У взлётки зажглись перекрещенные фары грузовиков, показывают створ полосы. А справа, где склон зарос лесом, в темноте неразличимым, мелькает цепочка огоньков. Вот же твари, дают франкистским бомберам направление на наш аэродром!
В каждом "Бэ-эсе" ещё половина комплекта была, всадил по тем огонькам, не задумываясь об "излишних сопутствующих жертвах". На войне как на войне, мать вашу!
Утром нашли какие-то пятна, ветки пулями побиты, вроде кровь, остатки костров. Претензий никто не предъявил.
По поводу сбитого "Юнкерса" полные штаны радости, испанцы ликуют - первый за войну бомбардировщик хунты, уничтоженный в ночное время. Я представил, кто приедет на интервью от газеты "Республика". За такое не грех отказаться от 10 000 песет. Не всё в этом мире можно купить за деньги. Пумпур успокоился, на меня вроде как наградной лист направили, несмотря на бытовое разложение и связь с троцкистским элементом.
Война обрела смысл. Я теперь не просто выполняю задание семнадцатой канцелярии. Я летаю ради тебя, Мария. Чтобы бомбы не сыпались на твоих товарищей. Чтобы фалангисты не ворвались в Мадрид. Чтобы ты могла гордиться своим Пабло Муэрте.
Мария погибла ночью под бомбами, когда её кавалер беззастенчиво дрых в казарме, отметив с товарищами очередную воздушную победу.
Глава одиннадцатая. Месть
Ванятка не вякал дня три. Мысли прочесть не может, но какой шторм во мне бушует, ему очевидно. Боится, что влезу в очередную задницу с отчаянья, и оба полетим в преисподнюю вверх тормашками.
Пумпур отстранил меня от полётов. Я даже не возмутился, сходил на похороны Марии. В войну много похорон. Говорят, должно всё разрывать изнутри? Нет, просто задеревенело.
Придя в себя, чисто выбрился, надраил ботинки и отправился в штаб ПВО Мадрида.
– Пётр Ионович, просьба есть.
– Ну?
– Слетать на разведку. Можно в паре или на "эр-пятом".
Комбриг посмотрел зло.
– Так, нормально воевать не собираешься. Решил личной местью заняться.
– Никак нет. Чем по одному нелюдей в небе отлавливать, провести штурмовку их базы "Чайками".