Демон против люфтваффе
Шрифт:
Слышал, что есть специалисты, умеющие беззвучно передвигаться хоть по куче гравия. Не наш профиль. Поэтому линию внешнего оцепления миновал, когда садились "Савои", перебивая шуршание камней звуками моторов. За сотню метров от стоянок стянул шлем. Светло-русый, издалека сойду за истинного арийца. Там нагло, в открытую и решительным шагом потопал к "Фиату".
Часовой бессовестно закурил, облокотившись о крыло и демонстрируя полное пренебрежение к правилам караульной службы. Я обругал его по-немецки. Он аж варежку открыл от удивления. Нацисты, конечно, союзники, но не настолько близкие родственники, чтобы обкладывать всякими "швайн шайзе" благородного римского воина, курнувшего на часах.
Я утихомирил гнев и потребовал караульного начальника на жутковатой смеси немецких и испанских слов. Макаронник завертел головой, решая сложную дилемму. Позвать надо бы, пусть лейтенант разбирается со скандальным и удивительно неопрятным арийцем, но пост покидать не есть гут. В общем, он не убежал, залепетал что-то в своё оправдание и вынудил меня к варианту "Б", познакомившись с подарком из Альбасете. Второй раз применяю "маузер", на этот - как ударный инструмент.
"Фиаты" заводятся хорошо, не нужно ни автостартёра, ни архаичного "контакт-есть контакт". Не прогревая, двинул вперёд и сразу рванул рукоятку на полный газ, не заботясь о рулёжке. Взлетел поперёк поля, чуть не скапотивал на ямке от нашего с Копецом безобразия, чуть не столкнулся с заходившим на посадку "Хейнкелем". Количество "чуть" и "едва" складывается невероятное, словно командировавший меня ангел пристроился на крыле и вручную руководил Фортуной. Даже не обстреляли толком.
Не прошло четверти часа, далеко внизу мелькнула линия фронта. Иду на максимуме высоты, сколько выдерживаю без кислородного оборудования. Жаловаться, что в кабине не нашёл маску для дыхания, было бы сверхнаглостью. Холодно - жуть. Окоченевшими мозгами пытаюсь сообразить, куда приземлиться-то, на вражеской машине и с чёрным крестом на киле. Ванятка о том же задумался.
"В Кото - опасно. Обстреляют зенитки, да и наши могут влепить, если близко крутятся".
"Ненавижу, когда ты прав".
Взял восточнее, обогнул нашу базу, снизился достаточно резко и притёр "Фиата" на просёлочной дороге. Навстречу выехал грузовик, чей экипаж совершенно мне не обрадовался. Хоть проорал им: пилото русо из Кото, разведчик я на аэроплано фашисто, испанцы щёлкнули затворами винтовок и прочим образом показали нерасположение. Надеюсь, новые зубы за пару дней вырастут. Только когда удалось им втемяшить, что прошу доставить меня на авиабазу в Кото, а у "Фиата" охрану учредить, прекратили пинать и кинули в кузов грузовика. Потом извинились, объяснили - русос этот аэродром называют Soto, благодаря чему и приняли меня за фалангиста. А в марках самолётов и знаках различия на обшивке они не разбираются. Вот такое Первое Мая.
Успел точнёхонько на свои поминки, вторые за испанскую эпопею. Копец видел дым из останков "семёрки" и сделал однозначный вывод. Наверх ушёл доклад с отчётом об уничтоженных на земле одиннадцати машинах врага и предложением наградить медалью Героя Советского Союза, посмертно. Моё оживление изменило ситуацию лишь частично - про Героя забыть, без этого к чему-то представлен за ночной "Юнкерс", а четыре сожжённых нами самолёта так и остались одиннадцатью.
Без "Чайки" я на неделю примёрз к земле, где меня и настиг орден "Красного Знамени". Долорес Ибаррури вручила испанскую медальку. Снова митинг, вопли "Вива эль партидо коммуниста де Эспанья!" А самого нужного человека нет. Теперь Пассионарию сопровождает другой корреспондент "Республики". От Марии на память остался только деревянный матросик из бука - попелье.
Получив, наконец, нового И-15 с бортовым номером 11, в память о первомайской приписке, я попал в эскадрилью под командованием испанца Андре Гарсия Лакалье. Оттого на киле моего "Чатос" появился символ подразделения - мультяшный Микки-Маус. Честно говоря, с выбором эмблемы они лопухнулись. По слухам, с Маусом на фюзеляже "Хейнкеля" пиратствует эскадрилья Мёльдерса.
Служить с испанцем оказалось гораздо приятнее. Меньше дебильного формализма. В первую очередь, он позволяет летать парами и четвёрками. Прибывших из Союза крупных специалистов почему-то выбешивают именно пары, и они с воплем "вредительство!" тут же кидаются наводить порядок.
Май и начало июня прошли сравнительно спокойно. Снизилась интенсивность налётов франкистов, теперь мы уже сами забираемся на север за линию фронта в поисках встреч. Я завалил "Хейнкель-46". Пять воздушных побед дали право считаться "асом". Ас по-французски означает туз, по-английски ass - задница. Или дурак. Поэтому мне больше по душе немецкое "эксперт", но красные отцы-командиры английского не знают, как, впрочем, и других языков кроме командно-матерного. Оттого укоренился "асс". Лучше с двумя "эс" - смешнее.
Часть наших перебросили на север, в Бильбао, где развернулись бои за страну басков. А Лакалье поручил мне пренеприятное задание.
– Пабло, пехота жалуется, что с севера прилетает одинокий "Чатос" с нашим триколором, кружит над линиями обороны и снова уходит на север - разведчик бошей. Командование приказало отловить его и сбить либо принудить к посадке. Ты единственный ас в моей эскадрилье. Утром вылетай.
– С Зайцевым, команданте?
– Нет. Наши считают, что пара или четвёрка спугнёт разведчика.
Моя пятая точка, олицетворяющая единственную ass в эскадрилье, то есть задницу дурака, пригодного к таким поручениям, сжалась от недоброго предчувствия.
– Андре, если одного, то лучше "Ишака" посылать. Представь - буду к северу от Мадрида болтаться, одинокий "Чатос".
– Командование не уточнило, что мы на курносых. Велели послать одну машину на перехват, и приказы не обсуждаются. Они гарантировали, что все авиационные части предупреждены - больше никто в зону поиска не отправится.
По влажным глазам Лакалье, любимца сеньорит, заметно, что сам он не сильно в гарантию верит. Потому и сказал напоследок:
– Смотри, осторожнее.
Прогноз моего шестого органа чувств оправдался уже над столицей, когда встречно-параллельным курсом пронеслась двойка И-16. Я покачал крыльями, помахал рукой. Разве что попой не покрутил, изображая максимальное радушие. Куда там! Выписали вираж и зашли в хвост. Стрелять начали метров с пятисот. Значит - зелёная молодёжь, и в том шанс на спасение.