Демон шарлатана. Часть первая

Наймушин Никита Алексеевич

Демоница оценивающе рассматривала моё лицо, пока я говорил. Возможно, она искала признаки лжи. Возможно, она только притворялась, что читает мою мимику. Возможно, она вообще меня не слушала, а подпевала про себя играющей из телевизора рекламной песенке.

– За что тебя отправили в клинику?

– Я откусил нос однокласснику, - не моргнув глазом, признался я.
– Ни для кого в школе не было секретом, что с моей головой что-то не в порядке, но на уровне моего интеллекта и способности решать тупые задачки это не отражалось, поэтому всем было плевать,

что на переменах я иногда разговариваю со стеной. Учителя называли меня аутистом, что красноречиво свидетельствовало об их скудных психологических познаниях, а дети вообще редко обращали внимание на мои странности. Дети проще относятся к миру, у них вселенная ещё не делится на "правильное" и "неправильное", но на "интересное" и "скучное". Скучным меня точно нельзя было назвать, так что общаться с ровесниками для меня не составляло труда. Разве что сам я не был особенно общительным - другие дети казались мне глуповатыми.

– Переходи уже к носу, - нетерпеливо подтолкнула демоница.

– Один мальчишка, из числа тех, что в старших классах принимаются пьянствовать и соблазнять одноклассниц... или, если не повезет, качать мышцы и мечтать о романтике...
– я на миг задумался, но потом решил, что это не существенно, - словом, сей альфа-шестиклассник, видимо, насмотрелся фильмов про детей-индиго и решил, что надо мной можно поиздеваться. Его крохотный мозг впитал сюжет, в котором слабый умник, витающий в облаках, не сопротивляется обидчикам, и побудил действовать.

– И ты откусил ему нос.

– Да. Избил так, что он визжал, будто неудачно зарезанная свинья, затем подумал, что нужно больше крови, схватил его голову и откусил кончик носа. Возможно, я бы ещё что-нибудь ему оторвал, но тут девочки привели учительницу, которая, увидев лежащего на полу окровавленного ребенка и меня над ним с кровавой улыбкой каннибала, упала в обморок. Я никогда прежде не видел, как люди лишаются чувств, поэтому это отвлекло меня от жертвы. Возможно, своим обмороком учительница спасла тому парню жизнь.

– А дальше?

– Дальше было не так весело. Меня водили к психологу, который долго допытывался, что меня так разозлило. Помню своё удивление такой постановкой вопроса и шок психолога, который в итоге всё же понял, что маленький мальчик перед ним действовал совершенно хладнокровно и обдуманно. Я даже подслушал разговор сего незадачливого аналитика с моей матерью: "Ваш сын не счел его человеком". Он был молод, это психолог, ему попросту не хватило опыта сразу понять, что перед ним маленький маньяк, но зато, когда всё-таки осенило, не стал тратить время и дал моей матери телефон хорошего психиатра. Возможно, только благодаря ему я до сих пор не начал собирать коллекцию человеческих носов.

Демоница захихикала.

– Твои истории одна лучше другой.

– Мне не терпится выслушать твои.

Демоница будто бы в задумчивости прищурилась и подняла взор к потолку, но затем решительно произнесла, заглянув мне глаза:

– Нет.

Я не скрывал разочарования:

– Ты ведь понимаешь, что это меня ранит?

– Да.

– Ты намеренно меня унижаешь?

– Нет. Я к тебе присматриваюсь. Напоминаю, мы познакомились три дня назад.

В моем голосе проступило хриплое раздражение:

– Ты просто решаешь, какую именно сказку мне поведать, чтобы я принял её без возражений.

– Может быть, - мило улыбнулась демоница.
– Ты в любом случае не можешь ничего с этим поделать. Посему перестань меня пилить и жди. Я, быть может, отвечу на твои вопросы, когда придет время.

Я устало вздохнул, выпуская раздражение, и покачал головой.

– Так мог бы ответить всадник Апокалипсиса.

– Ты меня раскрыл!
– в притворном страхе воскликнула демоница и полезла целоваться.

Нашу идиллию прервал хлопок входной двери. Оттуда же донеслись шаги и шелест пакетов. Остановившись, мы с суккубом молча слушали, как невидимка бродит за стеной на кухне, стучит дверцей холодильника и что-то неразборчиво напевает девичьим голоском.

– Ты ведь в курсе, что она невменяема?
– не выдержала демоница.

– Ерунда, - поморщился я.
– В сравнении со мной она - профессор логики.

– Да. Невменяемой и неповоротливой аристотелевской логики.

– На двоичной логике, между прочим, вся вычислительная техника работает, - заступился я за Аристотеля.
– Не обижай грека. И Анжелику. Она не виновата, что в её голове каша. Это вина всей нашей порочной культуры.

Высокомерное "ха!" прозвучало мне ответом.

Анжелика услышала включенный телевизор, поэтому сразу направилась в нужную комнату. Обнаружив меня за просмотром бессмысленной утренней передачи о здоровом образе жизни, в коей по-идиотски улыбающиеся люди в белых халатах с невероятной патетикой повествовали об очевидных истинах, девушка недоверчиво нахмурилась.

С распущенными волосами она мне нравилась меньше. В сравнении с пышной гривой суккуба любые человеческие пряди выглядели блекло и уныло.

– Что?
– развел я руками.
– Неужели мне не может быть интересно, как можно похудеть с помощью голодания?

– Я начинаю думать, что мне вчера почудилось, - присев на ручку дивана, сообщила Анжелика, не меняя выражения лица.
– И ты никакой не колдун.

Не могу точно назвать причин, но это замечание показалось мне обидным. Презрительно фыркнув, я обхватил запястье суккуба и повернул её кисть ладонью вверх, после чего вложил в невидимую руку пульт от телевизора.

Пару секунд мы с суккубом любовались перекошенным лицом Анжелики, затем демоница метнула пульт в девушку и попала той в бок. Охнув скорее от страха, чем от боли, Анжелика вскочила, будто ошпаренная кипятком.

– Как ты это сделал?!
– взвизгнула она спустя десяток секунд, когда к ней вернулся дар речи.

– Сделал что?
– безразличным тоном переспросил я, снова утыкаясь глазами в экран.
– Опиши, что произошло.

Я не видел лица Анжелики, но подозревал, что на нем страх боролся с любопытством, и дрогнувший голос девушки это подтвердил: