Демон в моих глазах
Шрифт:
Воздух в Западном Кенборне, и так никогда не отличавшийся свежестью, насквозь пропах мусором. Мешки, коробки и пакеты с мусором образовали стену вдоль тротуара между «Водяной лилией» и «Кемаль’с кебаб хаус». Остатки жизнедеятельности фабрики и ресторанов, вытекающие из картонных коробок, заливали Ориэл-мьюз, а вся Тринити-роуд была заполнена горами домашнего мусора, воняющего на солнце.
– А у нас всего-навсего один маленький мусорный бачок, – втолковывал Артур Стэнли Каспиану.
– Да хоть бы и все десять. Все равно они уже были бы полны. Почему вы не складываете мусор в эти черные мешки, которые раздавал муниципалитет?
– Здесь весь вопрос в принципе. Если
– Если бы да кабы, во рту росли бобы, – расхохотался Стэнли. – Кстати, я как раз не прочь перекусить. Поставь-ка чайничек, старина Артур.
Он открыл упаковку арахиса и еще одну, с чипсами с запахом бургера.
– Как там этот новый парень? Обживается?
– И не спрашивай меня, Стэнли. Ты же знаешь, что я никогда не сую нос в чужие дела, – ответил Артур.
Он приготовил Каспиану кофе, получил свой конвертик и поднялся к себе. Перспектива обсуждать Антони Джонсона со Стэнли его совсем не привлекала, во многом потому, что в комнате № 2 было прекрасно слышно все, что говорится в холле. Конечно, Стэнли Каспиану на это глубоко наплевать. Артур тоже хотел бы не брать это в голову, однако за последние несколько дней ему в голову не раз приходила мысль, что он должен постараться установить добрые отношения с Антони Джонсоном, а не оскорблять его или вызывать у него недовольство. Сейчас он даже сожалел о тех резких словах, которые произнес по поводу неточно написанного адреса. Смутные мысли о том, что с Антони Джонсоном надо подружиться– само это слово было неприятно Артуру, – становились все более и более навязчивыми. Ведь в этом случае он, может быть, сможет уговорить Антони задергивать шторы, когда тот зажигает по вечерам свет. Или, может быть, тогда он сможет подарить Антони жалюзи как средство для сохранения тепла (Стэнли Каспиан до такого никогда не додумается). А может быть, ему удастся убедить нового жильца – но это, конечно, потребует долгой и кропотливой работы, – что в подвале Артур занимается вполне себе безобидными вещами – например, печатает фотографии или работает за верстаком.
Однако, собирая грязное белье в желтый мешок, Артур вдруг почувствовал раздражение. Он вовсе не собирается связываться ни с этим человеком, ни с кем-нибудь другим. Как же это напрягает, когда надо знакомиться с новыми людьми, и как здорово, что двадцать лет в этом не было никакой необходимости!
Психопат асоциален по своей сути – более того, он находится в постоянном конфликте с обществом. Он подчиняется только своим атавистическим желаниям и жажде получить самоудовлетворение. Эгоистичный, импульсивный, он полностью игнорирует социальные табу…
Антони работал над своими записками все утро, но сейчас, услышав, как Стэнли Каспиан покинул дом, положил ручку. Имеет ли смысл продолжать, или лучше подождать, пока он прослушает ту лекцию по криминалистике? А с другой стороны – делать абсолютно нечего. Музыка, грохотавшая наверху и мешавшая ему сосредоточиться все утро, вдруг смолкла, и Антони услышал, как хлопнули две двери. До сих пор ему не удавалось познакомиться с другими жильцами, кроме Артура Джонсона, поэтому, услышав шум на лестнице, Антони вышел в холл.
На ступеньках сидели двое мужчин. Один из них, тот, что поменьше и с черными волосами, пытался завязать шнурки ботинок. Другой напевал:
На небесах нам не нальют, поэтому мы выпьем тут, Отличное занятье, чтобы забыть несчастья, Чтоб стать храбрее и мудрей, С друзьями вместе дружно пей, Достойное занятье, чтобы забыть несчастья.Антони поздоровался.
Завязав шнурки, невысокий темноволосый мужчина спустился по лестнице, протянул Антони руку и произнес шутливым тоном:
– Если не ошибаюсь, мистер Джонсон?
– Так точно. Антони. Другой Джонсон.
Это замечание вызвало взрыв хохота, совершенно не соответствующего смыслу слов.
– Послушайте, обязательно прикрепите такую надпись к вашему звонку, очень вас прошу. Брайан Котовски к вашим услугам. А это Джонатан Дин, лучший друг, который может быть на свете.
Была протянута еще одна рука, большая, рыжая и волосатая.
– Мы как раз собираемся потренировать наши правые руки в забегаловке, которую ее постоянные посетители называют «Лилией», и ежели вы соблаговолите…
– Это он так приглашает вас выпить вместе с нами.
Антони улыбнулся и принял приглашение, хотя в душе он уже стал сомневаться, правильно ли поступает и не придется ли ему пожалеть об этом впоследствии. Джонатан Дин с грохотом захлопнул входную дверь, заметив при этом, что это слегка растрясет потолки старины Каспиана. Они пересекли Тринити-роуд и пошли по Ориэл-мьюз, покрытому булыжником проезду, все стойла по бокам которого были превращены в небольшие фабрички и склады [14] . Булыжники покрыты картофельной кожурой и кофейными выжимками, которые вываливались из горы мусорных мешков, загромождавших улицу.
14
Мьюз – бывшие конюшни, переделанные под общественные здания.
– И давно вы здесь живете? – спросил Антони, наморщив нос.
– Целую вечность и еще целый день. Но скоро я сматываюсь.
– И оставляет меня один на один с этим дьяволом в женском обличье, – добавил Брайан. – Без твоего умиротворяющего воздействия она меня точно прибьет, просто разорвет на куски.
– И поделом тебе. Так живут все, даже самые лучшие, семейные пары. Не на ложах из роз, а на поле битвы. Почитай Толстого, Лоуренса…
Они продолжали оживленно обсуждать Толстого и Лоуренса, пока наконец не вошли в «Водяную лилию». Заведение было набито под завязку. Здесь было очень сильно накурено и жарко. Антони первым заказал на всех – это было самое мудрое решение на тот случай, если ему захочется быстро уйти. Проделав это, он задал наконец вопрос, который давно вертелся у него на языке:
– И что вы здесь делаете?
– Пьем, – просто ответил Джонатан.
– Я не имею в виду данное конкретное заведение. Я имею в виду вообще – Кенборн-вейл.
– Пьем, спорим и занимаемся любовью.
– Например, здесь есть «Тадж-Махал», – вмешался Брайан. – Раньше он назывался «Одеон», но сейчас там показывают только индийские фильмы. А, ну и потом есть Рэдклиф-парк. А в Рэдклиф-холле бывают концерты.
– О боже, – простонал Джонатан. – Тони, будет лучше, если ты сразу зарубишь на своем носу – делать здесь нечего, кроме как пить. Вот в этом заведении. Потом есть еще «Далматинец», «Великий герцог», ну и так далее. Что же еще человеку надо?