Демон в университете магии 2
Шрифт:
— Да нормально всё со мной, — улыбнулся я. — В последние дни всё тихо-мирно. Новые знания ко мне не идут, сплю хорошо, а аппетит, как у оголодавшего волка. Меня больше волнует то, как бы выйти из-под опеки дядюшки.
— Да, это верно…
Мы с сестрой принялись обсуждать эту тему. И я как-то незаметно отвлёкся от мыслей о падшем ангеле, но поздно вечером снова вспомнил о нём. А уже когда ложился спать, то был полностью уверен в том, что увижу его во сне. Всё так и произошло. Я снова очутился в пещере с влажными стенами и толстыми свечами, чей свет отражало зеркало, внутри которого стоял крылатый силуэт.
— Ты
Глава 15
Утро началось с дикого пожара в моей грудной клетке и головной боли. Она буквально выворачивала мой череп наизнанку. Даже глаза слезились. Я трясущимися руками схватил банку с питьевой водой и залпом опорожнил её, глядя за окно, где только-только появился рассвет. Холодный розовый свет окрасил горизонт и черепичные крыши домов. А стрелки часов показывали, что я мог бы спать ещё пару часов. Но как тут уснёшь, когда чуть ли не сгораешь заживо?
Я застонал, вышел из спальни и посеменил к душевой комнате, стараясь лишний раз не двигать головой. Однако боль хоть и уменьшилась, но всё равно заставляла меня скрежетать зубами. Благо, что хоть немного помог ледяной душ. Его струи обрушились на мою многострадальную голову, принося облегчение.
Вода будто бы смывала не только мою боль, но и пламя, терзающее грудную клетку. И постепенно в моей черепной коробке всё раскладывалось по полочкам. Падший вкачал в мой мозг различные знания и поднял уровень дара. Насколько он увеличился? Хрен его знает. Думаю, я сейчас обладаю где-то сорок пятым или пятидесятым уровнем. Просто мечта для того, кем я был ещё месяц назад. А теперь я это воспринимаю без особого восторга. А вот знания… знания падшего ангела заставили меня ликующе сжать пальцы. Он словно знал, что мне нужно, и дал это…
Выйдя из душевой комнаты, я ещё раз прислушался к себе и поставил своему состоянию оценку удовлетворительно. Значит, можно совершить небольшое путешествие, но сперва нужно предупредить сестру.
Я добрался до её комнаты и тихонько постучал. Ответом мне стала тишина, нарушаемая лишь далёким тиканьем часов. Пришлось постучать громче. Тут уже прозвучал заспанный голос Марии:
— Кто там?
— Это я. Мне нужно отлучиться. Завтракать я не буду. Скажи тётушке и дяде, что ещё вчера мы договорились с князем, что у нас будет очень ранняя тренировка.
— А она у вас будет? Куда ты собрался, Миша? — в голосе сестры прорезалась тревога.
— Хочу помочь Смертину. У меня появились знания, как его спасти.
— Да-а? — удивилась она, всё так же не открывая дверь. — Ты же говорил, что они перестали к тебе приходить.
— Теперь пришли. Ладно, всё, мне пора. Я же ещё хочу в университет успеть.
— Удачи.
— Спасибо, — сказал я, вернулся в свою комнату, быстро оделся и вылез через окно.
На улице было так зябко, что аж пар изо рта шёл. Но я лишь шмыгнул носом и торопливо направился к метро. Оно уже работало. Поэтому мне не составило
Вокруг всё так же доживали свой век красные, кирпичные трёхэтажные дома с грязными окнами, потрескавшимися стенами и убитыми входными дверьми. Улицы же изобиловали глубокими ямами, заполненными мутной водой, смешанной с нечистотами.
Зябко поёжившись, я пошёл вдоль домов, сопровождаемый лишь подозрительными взглядами худых, бродячих собак и подслеповатым взором одной скрюченной бабки с клюкой. Больше никого на улице не оказалось. Даже тут народ ещё спал и только-только продирал глаза. Надеюсь, Смертин дома. А ещё больше надеюсь, что он жив, а не помер от бесовской болезни.
А вот и его покосившейся дом с побитым ржавчиной номером тринадцать.
Я вошёл внутрь, окунувшись в запах тухлятины, а затем поднялся по грязным, рассохшимся ступеням на второй этаж и постучал в хлипкую дверь.
— Кто там? — донёсся из квартиры еле слышный голос Смертина.
— Михаил, — негромко проговорил я
— А-а-а, сударь студент. Я уж думал, вы не придёте, хотя и обещались, — натужно проговорил простолюдин и сквозь кашель произнёс: — Но вы уж не обессудьте. Не помогли мне пилюли, хворь скрутила так, что с кровати встать не могу. Приходите через несколько дней. Авось тогда оклемаюсь и сделаю вам татуировку.
— Можно войти?
— Ну, входите, ежели не боитесь, что заразитесь, — просипел бедолага и снова зашёлся в таком громком и надсадном кашле, что аж стены зашатались.
Я вошёл и сразу почувствовал непередаваемый затхлый запах болезни, давно терзающей человека. Она сплеталась с вонью немытого тела, ароматами пыли, горелых свечей и тухлятины.
Смертин лежал на топчане, лихорадочно сверкая глубоко запавшими мутными глазами. Из уголка его рта стекала слюна, впалая грудь слабо поднималась под драным одеялом, а жидкие волосы прилипли к серо-землистой коже, туго обтянувшей череп. Бедолага высох чуть ли не до состояния мумии. Однако он ещё умудрялся шутить.
— Меня нынче никто из моих кредиторов и не признает. Даже дед, когда из больницы вернётся, тоже вряд ли узнает внука. Но ничего… я крепкий. Сдюжу. В отца пошёл. Я вам уже говорил, что он у меня на все руки мастер? И плотник, и механик, и электрик.
— А где он сейчас? — спросил я, поставив на стол сумку с ингредиентами.
— В темнице. Говорю же, рукастый. По карманам дворян шарил. Да только не особо везучий он у меня. Теперь вот в темнице такие шахматы из хлебного мякиша делает, что диву даёшься. Ха-ха-ха, — он засмеялся, и практически тут же его смех перешёл в кашель, сотрясающий все его исхудавшее тело со вздувшимися венами.
— Примус есть? — спросил я, оглядывая убого обставленное жилище.
— Есть, вон там, на полке, только керосина в нём мало, — просипел бедолага, вытирая влажные губы тыльной стороной руки. — А вам для чего, сударь?
— Отвар лечебный делать буду. Он тебя мигом на ноги поднимет, — проговорил я, взяв примус и небольшую помятую кастрюлю, чёрную от нагара.
— Правда, что ли? — удивился Смертин.
— Не веришь, что поднимет? — вскинул я бровь и налил в кастрюлю воды из ведра, стоящего на скамейке.