Демон. Том 3
Шрифт:
По прошествии двух дней наконец-то показалась черная гора. Не заметить ее было невозможно. Могучая, своевольная. Пик ее вершины царапал сам небосвод, а смоляной цвет, словно насмешка всему белоснежному миру.
Чернодемон ухмыльнулся, увидев на вершине его. Сидя на самом краю и свесив ноги, сидел Аполлон. Голый по пояс. Прикрыты глаза. Белый снег бил по его серой коже, трепал волосы, но тот будто и не чувствовал неудобств, полный концентрации, он словно сросся со здешним местом, стал его частью.
Это радовало. Именно это чувствовал чернодемон, увидев данную картину.
– А ты не терял время зря, да, Аполлон? – подойдя к подножию горы и подняв взгляд к вершине, обратился чернодемон к своему юному протеже.
Тот не ответил, раскрыл глаза и взглянул зловещим взором в его сторону. По взгляду алых глаз было всё очевидно. Не нужно было слов и объяснений, чтобы почувствовать. Аполлон желал мести. За Аён. Зархана. За предательство. За Штрука.
Неизвестно по какой причине, но чернодемон заблокировал Аполлону обзор внешнего мира после убийства магистра, поэтому тот не знал о том, что Аён и Зархан были в порядке.
И зачем оставил его в неведении?..
– Что такое? – ухмыльнулся чернодемон. – Хочешь мне что-то сказать?
Он показательно развязал шнуровку накидки и бросил ее на снег, оголив худощавый, даже костлявый, торс. На локтях была чешуя, торчали наросты, напоминавшие каменные отложения, волосатая узкая грудная клетка и нечеловечески тощие руки.
Из тонких, но крепких пальцев одним движением выскочили острые когти. Босая нога ступила на гору.
Чернодемон, глядя в глаза Аполлону, ухмыльнулся ехидно и сказал:
– Тебя плохо слышно, поэтому я поднимусь, Аполлончик. Готовься.
Аполлон не ответил.
О чём говорить с тем, кто предал? Кто убил Аён. Бросил Зархана умирать. Отнял шанс отомстить Штруку. Нет. Никаких разговоров. Только бой не на жизнь, а на смерть сможет принести удовлетворение юному демону.
Он провел в заточении этого пространства два года. Два долгих года он слышал плач ветра, наблюдал беспрерывное падение снега. Не в силах уснуть, ни во власти успокоиться. Как бы ни было здесь холодно, сердце Аполлона горело. Адским пламенем, борьбой за справедливость.
Два года он тренировал свое тело, свой разум. И кое-чему научился. Сможет ли теперь он одолеть чернодемона, который отчего-то был куда опытней и сильней его, Аполлон не знал. Но ему было плевать.
Давно было ясно, что в этом, да что уж там – этом, во всех мирах: не ты, так тебя.
Так стоило ли бояться битвы?
По итогу ведь всех ждет конец. А за ним… за ним наверняка нечто неизведанное.
Чернодемон поднялся на вершину горы. Здесь было просторно. И тихо. Пусть и дул ветер, кружился снег, трепавший волосы двух существ, стоявших напротив.
И всё же мир умолк, будто замер в ожидании.
– Прекрасный вид, не правда ли? – чернодемон отвел угольные глаза в сторону бескрайнего горизонта, втянул холодный воздух ноздрями глубже.
– Ты такой неразговорчивый, – перевел он взгляд снова на Аполлона.
Тот выпустил когти и молча пошел навстречу. Агрессия и злоба витали вокруг, даже воздух наполнился ядовитыми чувствами ярости. Казалось, зажги сейчас спичку, и весь мир полыхнет.
– Ого. Чувствую ты стал сильнее. Неплохо-неплохо. Что ж, хочешь битвы? Таков твой выбор.
И чернодемон встал в стойку. Казалось, он лишь сильнее провоцировал Аполлона, чтобы тот напал наверняка. Ведь о каком выборе могла идти речь, если он сам создал этот конфликт? Но такова его судьба, исполнить роль песчинки, пережившей множество веков. Песчинки, всё время ждавшей исполнения своего предназначения.
– Ты же помнишь взгляд Аён?! Да?! Так прекрасно! – уже выкрикнул чернодемон, ухмыльнувшись безобразной улыбкой.
И Аполлон зарычал подобно зверю. Неистовому, жадному до крови. Алые глаза полыхнули ярким заревом. Он рванул на чернодемона, как чудовище, сорвавшееся с цепей. Перед глазами пролетел образ умиравшей Аён. Ее слёзы, угасшая надежда и прощальная улыбка.
– Сдохни! – влетел Аполлон в чернодемона, буквально врезавшись, как гепард в пантеру.
Они сшиблись. Покатились по снежному навершию, как два разъяренных кота. Когти рвали кожу, зубы вырывали куски плоти. Не было в этом бою ни пощады, ни чего-то разумного. Человечного. Лишь ярость, гнев, безумие. Даже звери не были способны на такое кровопролитие. Удар. Нижняя губа Аполлона разъехалась на две части. Ответный удар. Левая глазница чернодемона лишилась глазного яблока. Они разорвали дистанцию. У обоих окровавлена грудь, кровоточат животы.
Казалось, демоны взяли передышку. Но лишь миг, и вот два отродья снова бросились друг на друга. Только смерть одного из них сможет прекратить сражение. Белоснежная вершина черной горы покрылась кровавыми пятнами. Но эти двое продолжали сражаться.
– Чёртов засранец! Ты стал настолько силен?! – рычал чернодемон. Однако звучало явно, как похвала. Даже гордость.
– Это ты так слаб!
Аполлон выплюнул очередной сгусток крови из продырявленной щеки и снова бросился в атаку. Расплывшись маревом, он выпрыгнул из дымового облака прямо над головой чернодемона когтями вперед, в попытке разрубить ему горло. Но чернодемон был тертым калачом. Моментально среагировав на атаку с воздуха, он поймал Аполлона за запястье и собрался сломать ему предплечье.
«Увернулся? А он и правда стал сильнее. Что ж. Теперь я могу быть спокоен? Или еще нет?» – прикидывая в уме, чернодемон исчез в дымовом облаке.
Аполлон огляделся в поисках его, как тот появился в десятке метров и уже заканчивал заклинание движения пальцами в пространстве:
– Морозные пики! Ступень третья!
Из вершины горы подобно шипам начали вылетать острые шипы, способные насмерть пробить даже крепкого пихтиона. Аполлон прыгнул в сторону, едва не оказавшись проткнутым насмерть. Копья были быстры, и предугадать, в каком месте выскочит очередное, было невозможно, да и некогда – вылетали они ой как быстро.