Демон
Шрифт:
– Допустим, – покладисто кивнул Макс. – Но я не могу понять, зачем им все это было нужно. Сами демоны в делах людей не любят участвовать, тем более воевать за них. Вообще. Они себя считают высшими существами и в дела людей вмешиваются только тогда, когда им что-то нужно и без них они не смогут справиться. Самоцель – уничтожение человека – для демона абсурдна. Вот вы стремитесь убивать мух в лесу? Вот. И люди для демонов примерно в таком же статусе находятся, что для вас мухи. Если они сражались на стороне людей, пожиная кровавую
– Но ведь они убивали десятками тысяч!
– Они выполняли договор. И в этом ключе – порождение тьмы не они, а те, кто этот договор им предложил. Поэтому, полагаю, не стоит перекладывать ответственность с больной головы на здоровую. Демоны – это демоны. Считайте их одной из рас. Плохой ли, хорошей ли – не важно. Тьма, уважаемые мэтры, она всегда внутри любого из нас. Задумайтесь – убивать ради торжества добра и света. Вам это не кажется абсурдным?
– Вы утрируете, – строго сказал Эдвин.
– Отнюдь. Просто какие-то не очень чистоплотные существа спекулируют на страхах многих людей, и это дает им власть над толпой и личное могущество. Покайтесь, грешники! Судный день придет! Зло не дремлет! Ууу… – нарочито покривлялся Макс.
– Хорошо, – Архимаг едва сдерживал улыбку. – Макс, мне сказали, что вы потеряли возможность создавать плетения. Это так?
– Да. Но, думаю, скоро болезнь отступит.
– То есть на момент битвы с Анжи вы не могли создавать плетения? – уточнил Соргис.
– Совершенно верно, – с предельно честными глазами ответил молодой барон, само собой умолчав о том, что это не могло помешать созданию пентаграммы призыва. Ведь в этом случае все обвинения Службы безопасности снимались, а его самое большое – ставили «на карандаш».
– Это следствие магического истощения, полученного во время сражения с демоном?
– Почему? Кто вам вообще сказал, что я с ним сражался? – удивился барон.
– Вы разве не помните? – выпучил глаза от такой наглости Фрист.
– Вообще-то, любезный мэтр Фрист, я сказал вам о столкновении, а не сражении. Сталкиваться можно по-разному.
– Так вы на самом деле занимались демонологией? – осторожно уточнил Архимаг.
– В Свободных Баронствах этот вид магического искусства не запрещен и не порицается. Там ведь фанатики не в цене. Обычно их даже на порог дома не пускают, опасаясь, чтобы эти помешанные детей не покусали…
– Макс! – одернул его Архимаг.
– Согласен, – кивнул тот. – Перегнул палку. Но все, что я слышал о демонах в подаче ордена Света, говорит лишь о том, что они сами никогда с демонами не встречались.
– В самом деле? – усмехнулся Фрист. – И часто ты с ними встречался?
– Достаточно.
– А зачем?
– Главной чертой демонов является любопытство и личное развитие. Она движет ими всю их сознательную жизнь. В наших краях можно вызвать мелочь всякую, но и ее мне было достаточно для интересных бесед… Что же до ордена, то он существует только потому, что наш мир умирает. Если бы ситуация была не так печальна, то у ребят были бы очень серьезные проблемы. Эту дурную организацию, безусловно, разогнали бы, а то и перебили.
– За ней стоят Боги, сынок, – усмехнувшись, сказал Архимаг. – Ты думаешь, мы не мечтаем о том, чтобы избавить наш многострадальный мир от этих змей, отравляющих все живое своим ядом и ненавистью?
– Какие Боги за ним стоят? Лжи и Обмана? Ненависти и Страха? Кому еще нужно стараться посеять раздор, злобу, страх и ненависть? Миранде? Нет. Она черпает силы в страсти. Хель? Тем более нет. Она, как я понял, вообще с глупцами старается не иметь ничего общего…
– Минутку, – прервал его Архимаг. – Ты так говоришь, будто общался с ней. Не думаешь ли ты…
– Да.
– Что, да?
– Общался. Два раза. Последний раз на поле боя с этим Анжи. Или вы думаете, зачем я растекался комплиментами? Хель – дама очень красивая и изящная. Видя ее, стыдно молчать. Не будь она Богиней – в лепешку бы разбился, добиваясь ее.
– Ты в своем уме? – с легким ужасом посмотрел на молодого барона Архимаг.
– Вы ее просто не видели, – мечтательно улыбнулся Макс.
– Видел, – беря себя в руки, ответил Эдвин. – Все-таки я Архимаг и встречал Богов, пусть и не всех. Во мне она вызывала едва контролируемый ужас. Конечно, я соглашусь, внешность у нее идеальна, но… как можно испытывать симпатию к той, от которых у тебя все внутри трясется?
– Странно, – задумчиво произнес Макс. – У меня ничего не трясется. Наоборот – возникает ощущение умиротворения, покоя и удовольствия от ее созерцания на грани с возбуждением. Не знаю, почему я именно так на нее реагирую, но ничего с этим поделать не могу.
– Да уж, – покачал головой Соргис, смотря с ужасом на молодого барона. – И давно у тебя так?
– Сразу, с первой встречи, – пожал тот плечами. – Я думал, что у всех так.
– Ладно, – покладисто хлопнул по коленке Архимаг. – Завтра мы выступаем в столицу, и ты едешь с нами. До ежегодных смотров еще три месяца, но, думаю, тебя проверят и примут в Академию без проблем в благодарность за помощь с караваном.
– Мэтр, но у меня нет денег ни на обучение, ни на питание, ни на аренду жилья. Початая золотая монета для столицы – это смех.
– Обучение в Академии бесплатно для тех, кто получит при проверке ранг не ниже четвертого. Сложно сказать, какой у тебя будет ранг, однако дикие самородки, добивающиеся хоть чего-то ниже пятого ранга, как правило, не встречаются. Так что, полагаю, платить за обучение тебе не потребуется. Жить будешь на территории Академии – тебе выделят комнату. Питаться тоже. Даже небольшое денежное довольствие будут выплачивать для личных нужд пропорционально твоим успехам в обучении.