Демон
Шрифт:
Третья серия выстрелов вообще производит фурор. Низшие демоны рады, что Куколка никого из них не подстрелила, а ее стрелы теперь уже уверенно втыкаются в афишную тумбу. Ну как в тумбу… две стрелы в клумбу…остальные в тумбу. Один раз Куколка даже попала в бедного Йорика, и это можно было бы счесть за показатель ее меткости, если бы другие две стрелы не попали в Гамлета.
Куколка учебными стрельбами довольна, я в общем тоже. Можно возвращаться к зачистке.
— Скорее всего босс находится в зале, — говорю, — Надо только решить, как лучше пробираться, через проходы для зрителей или через сцену…
—
— Пойдем через сцену, — решаю, — Узкие коридоры служебных помещений нам предпочтительней.
— О, всегда хотела побывать за кулисами.
— У нас тут вообще-то не экскурсия. За кулисами нас не бомонд с шампанским дожидается.
— За дуру меня не держи.
Я выглядываю в коридор, убеждаюсь, что никто кроме театральных корифеев с настенных фотографий на нас не смотрит, кивком головы даю знак Куколке, чтобы шла следом. Куколка идет за мной, вся такая собранная и деловитая, в руках лук с наложенной стрелой, походка крадущаяся, как у пантеры, бровки домиком, губки бантиком… если б еще ее не выдавало при ходьбе громкое цоканье твердых набоек на каблучках, вполне сошла бы за лесную Диану-охотницу.
Мы спустились на первый этаж и приступили к исследованию в обычное время закрытых для зрителя театральных помещений и коридоров, гримерок и подсобок, комнатенок, заваленных реквизитом, тесных кабинетов, узких туалетов, курилок и кладовок. Если бы не отчерчивался наш путь на виртуальной схематичной карте, мы бы скорее всего заблудились.
И все же не жалею, что выбрал именно этот путь. В тесных пространствах моя рывковая стремительность проявляет себя прекрасно, а хаоситам не оставляет ни малейшего шанса навалиться толпой. Куколка тоже вкладывает свою лепту. Особенно хорошо она пристрелялась к импам. Пуляет по этим летающим блинам как по мишеням… довольно часто попадает, что важно, без риска попасть в меня.
Чистый урон Куколка выдает смешной, зато ее чара, которую мы в процессе зачистки окрестили «стрелой амура», действует не только эффектно, но и эффективно. Потеряв ориентацию в пространстве, импы начинают хаотично метаться, задевая и сбивая с курса собратьев-авиаторов. И вообще, без Куколки мне бы пришлось тяжело, не факт, что вообще справился бы.
Уровни у хаоситов пошли высокие, особенно когда нас занесло в подвал, где располагаются мастерские и склады. Наги семнадцатого-восемнадцатого уровней — вообще звери. В одном помещении, где стены сплошь завешены клоунскими костюмами и масками: добрых и злых клоунов, веселых и грустных клоунов, самых разных клоунов, — мы напоролись на целый выводок нагов.
Наг восемнадцатого уровня разнес мне щит одним ударом, и без всякой паузы следом саданул когтищами по моему боку, даже высокоранговый силовой доспех не особо помог. Если б Куколка не наколдовала опять на змеехвостых «всепоглощающую страсть», боюсь живым бы из этой клоунской комнаты не ушел.
Высокоуровневых нагов потом пришлось аккуратно паровозить по одному и кончать в курилке. Но даже так после каждого боя один на один мне приходилось отсиживаться, ждать пока отрегенерируют мои многострадальные ребра, шкура и костюм. Глядя на страшные рваные раны Куколка с непривычки лила слезы ручьями, я ее успокаивал как мог, мол мне это привычно… мол на то у меня и прокачана регенерация.
Я их порешил засранцев, но запас щитов у меня иссяк. Прикрываться больше нечем. С самих нагов, как и со всей прочей хаотической братии ничего, кроме монет не падает. А торгового терминала в театре, к сожалению, нет.
Глава 12
На третьем часу зачистки, я сам не заметил, как вывалился на сцену, даже не сразу сообразил, куда попал. Вроде только что преодолевали закутки-закоулки, изгибы-повороты, а тут бац… и я на сцене… весь такой красивый и в свете софитов.
На сцене я оказался не один. Здоровенный кадавр двадцать пятого уровня был очень рассержен, когда я прервал его репетицию. С возгласом: «все назад», — оттираю Куколку за кулисы.
— Что там? — спрашивает она, когда мы отступили на безопасную позицию.
— Босс сцены.
— Режиссер-постановщик?
— Он самый. Балет «Щелкунчик», — говорю, — Сцена битвы с мышиным королем. Партию щелкунчика исполняю я.
— Мышиный король он же такой… многоглавый… — припоминает Куколка.
— Ага. Кадавр прям рожден для этой роли.
Отдаю Куколке приказ: на сцену не лезть, — и выскакиваю на нее сам… солист балета новатор… куда бежать… новое прочтение танца с саблями — танец с плетью. Исполняющий роль мышиного короля кадавр моими артистическими данными не впечатлился и сразу обдал меня струей кислоты. С приходом на нашу грешную землю сил хаоса нравы определенно стали жестче. В былые времена плохих актеров забрасывали максимум тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.
От кислоты я увернулся и мстительно отсек плевавшую в меня голову. Впрочем, этих голов у кадавра еще много, и мне снова приходится уворачиваться. Когда кадавр забрызгивает кислотой все вплоть до балконов, а я так до сих пор и не сдох, он решает применить новый сценический прием и напускает густое кислотное облако. Я так-то не против спецэффектов, они добавляют шоу красочности, но меру-то знать надо…
Увернуться от облака нечего и думать, и хоть урон от него не такой большой, как от струи, но действует «тиками», — отнимая каждую секунду очки здоровья. Мне приходится пить противоядное зелье. Не думал, что при моем уровне сопротивления ядам, когда-то потребуется дополнительно вакцинироваться. Но это еще цветочки.
Кадавр двадцать пятка обрушивает на меня свои химатаки одну за другой и никак не хочет иссякать, видать поднакопил запасов ядовитой слюны за время работы на должности театрального худрука. Я тоже в долгу не остаюсь, прорежаю ему лишние руки, ноги и головы, но у него шкала жизни просела меньше чем наполовину, а я уже использовал все свои зелья, не только зелья сопротивления, но и зелья исцеления.
Куколка не бездельничает, стреляет в кадавра из-за кулис, только ее «стрелы амура» на такую огромную тушу практически не действуют, для такой крупной нежити эти микро-воздействия не превышают уровня гомеопатической дозы. А я начинаю подумывать о тактическом отступлении, не тянем мы с Куколкой против такого зверя.
Кадавр, конечно, уже не так резв, тяжело переступает некомплектным числом нижних конечностей по подмосткам, выбивая из них клубы застарелой пыли, но моя шкала провалилась в оранжевый сектор, если опустится в красный, — я ослабею и даже сбежать не смогу.