Демон
Шрифт:
Здесь собрались солдаты с высоким моральным духом, по-другому здесь не прожить. Но все-таки сохранить свою жизнь хочется каждому...
– Он не будет тратить еще день, чтобы вернуться до портала. Его хозяину нужны пластины немедленно, и он все равно нас перебьет, чтобы добраться до портала...
– Никто и не собирается сдаваться этой мрази, - проворчал стоявший рядом легат.
– На ней много крови наших братьев, а это не прощается...
Решимости римлянина можно было только позавидовать.
– Этот голос...
– задумчиво протянул Франкенштейн.
–
Но расспросить подробно об этом не получилось.
Не дождавшись ответа, некромант не стал больше размениваться на лишнее словоблудие. И сделал лишь один пас рукой, направляя двумя пальцами в атаку всю толпу, что стояла позади.
Все укрылись за укрепленными добытым деревом стенами баррикады.
Пушек с собой мертвецы, к счастью, не притащили. Не ожидали серьезного сопротивления.
Поэтому тройка небольших требушетов, которую защитники выкатили из укрытия в горах, оказалась сюрпризом в первую очередь для визгливого некроманта.
Тяжелые камни дробили кости скелетов, отрывали головы и конечности покрытым плотью мертвецами. Но часто этого было недостаточно, чтобы повредить зеленый кристалл в груди.
Тем не менее, Виктор сделал ставку на то, что некромант не сможет в полевых условиях помочь своим 'раненым'.
Бой же становился все интенсивнее. Шагающая толпа не давала никому высунуться. Защитники на длинной баррикаде начали поджигать бутылки с зажигательной смесью и кидать прямо в толпу, пока не образовалась сплошная стена огня.
Поняв, что лобовой атакой ничего хорошего не светит, некромант развернул уцелевших мертвецов и отсупил вглубь каньона.
Это позволило подручным Катерины быстро перескочить баррикаду и добить выживших мертвецов. Тем не менее, один из них сильно ранил одного из них, вытащив спрятанный под пеплом револьвер.
У раненого оказалась раздроблена ключица, и теперь для таких операций он перестал быть бойцов. Серьезная потеря на семь мертвецов. Слишком уж осторожен оказался некромант...
Неизвестно где. Осада. День второй.
– Скажите о некроманте что-нибудь полезное?
– поинтересовался у Франкенштейна Хэмммет.
Тот копался в сломанном после сегодняшней битвы механизме требушета. Он больше не стеснялся показывать свою пришитую руку, вплоть до 'стыка' с родной плотью. После того, как устройства показали эффективность, никто даже не думал косо посмотреть на ученого.
– Что, например?
– 'не понял' поначалу доктор.
Но на самом деле ждал наводящего вопроса.
– Вы сказали, что его голос вам знаком.
– Это так... и век бы его не слышать.
После этой встречи Виктор словно стал ожесточеннее. Полностью отдавался работе. И ждал момента, чтобы самому вступить в бой.
Но пока это не требовалось. Баррикада кое-как держалась. Сегодняшний размен - трое человек на десять мертвяков. Не повезло отряду Уильяма. Высунулись, когда мертвецы начали вновь отступать. И пали одновременно с перерезанными смертоносным заклинанием глотками.
Хэммет сначала подумал, что это та же самая вещь, что оставила шрамы на его боку. Пусть те и стали на порядок незаметнее на вид, боль часто возвращалась. Особенно в тревожных ситуациях.
Но нет, это заклинание сложнее. Плоть вокруг глоток позеленела. Потом трупы начали стремительно разлагаться. Это могло грозить чумой в их рядах, но Виктор не пожелел горючей смеси для того, чтобы быстро сжечь трупы. И пожертвовал своим плащом, в котором работал. Для гарантии. Беречь свою жизнь он не забывал.
– Он был одним из вас, не так ли?
– предположил Михаил.
– Именно так, профессор. Мы были соперниками... но вскоре он показал свою полную бездарность перед моим гением. Поэтому наши дороги разошлись. Он должен был умереть за то, что перебежал к некромантам и выдал им все известные ему секреты, подставив нашу организацию. Но теперь он и так мертв, теперь только огонь поможет справиться с ним...
Стало ясно, как визгливый стал таким. Его подобрали некроманты, с которыми воевал Франкенштейн вместе со своим учителем. Странно, что они не удосужились уничтожить тело, чтобы то не досталось врагу. Видимо, не представилось такой возможности.
Однако по лицу Виктора было видно, что неожиданное воскрешение старого соперника не вызвало удивления. Скорее, чувство досады.
– Я знаю о его новых возможностях лишь в общих чертах. Большинство из них известны Уильяму, - продолжил доктор.
– Единственное, что могу сказать, так это то, что в бой он сам полезет лишь в самом крайнем случае. Положит всю армию мертвецов, но не будет помогать им без необходимости и если это сопряжено с риском. Как только нас останется совсем мало, вот тогда он и обрушит всю свою мощь.
– Полагаете, мы не выстоим?
– сев рядом с требушетом, поинтересовался Хэммет.
– Если не случится чуда, то нет. В лучшем случае нас останется совсем немного. Эта шахматная партия направлена на уничтожение большинства фигур.
– В таком случае... я нашел у одного из непальцев щахматы. Обсудим эту партию за парой-тройкой игр, - предложил профессор.
– С удовольствием, - кивнул Франкенштейн.
– Скоро требушет будет в строю, и тогда у нас будет подходящая возможность.
Неизвестно где. Осада. День пятый.
К дням без ночей было весьма сложно привыкнуть. Все защита последних рубежей превратилась в бесконечную череду атак. Защитников было не так много, чтобы сменить кого-то на посту. От того к пятому дню все высыпались крайне мало, чувствовали слабость. Недомогание усиливала экономия пищи. Пусть с каждым днем ртом становилось все меньше, пищи все же больше не становилось.
При отступлении римляне велели собрать все, что удастся, а потом сжечь все остальные посевы, чтобы те не достались врагу. И только потом поняли, что этот мир пришли зачищать не люди, а мертвецы. Которым чужды простые человеческие потребности.