Шрифт:
Предисловие
— Однажды, это было давным-давно… — Старик пошамкал беззубым ртом — жизнь была спокойной, у людей были дома и земли, поля усеянные золотой пшеницей под ярким бирюзовым небом, и…
— Усеянные чем? — Белокурый мальчишка удивленно вскинул взгляд.
— Вот пока люди не плюнули на Бога, не погрязли в разврате!..
— Не слушай его! — Фыркнула молодая ещё женщина, помешивая мутную похлебку.
Мальчишка удивлённо моргнул. Его всё больше и больше интересовали истории старика, сейчас ему было уже десять лет, и он словно бы
— Дед, а расскажи про механизмы, которые летали? Люди и вправду могли видеть небо близко-близко?
— Елисей! — Женщина недовольно взглянула на сына. — Иди-ка ты лучше во двор, поиграй с другими ребятами.
Мальчик вздохнул, и нехотя поднялся с пола. Уже выходя из дома, он услышал ворчание старика:
— Зря ты так, ведь только он сумеет нас спасти.
— Папа, нас ничто уже не сможет спасти, а от этого бреда одна беда парню будет! Портишь мне сына.
Во дворе было мрачно и серо, впрочем, как и всегда, тяжёлые тучи, огромные лужи, но день оказался на редкость погожий — так тепло редко бывало в их краях. Чуть поодаль, у пригорка носились мальчишки, весело крича, пинали мяч, и Елисей уверенно направился к ним, вот только не успел он сделать и пары шагов, как услышал тонкий девчоночий визг. Его обладательница была чем-то сильно напугана.
Елисей поспешил на голос, и увидел, что огромный чёрный пёс прижал к забору соседскую девчонку и стоял, рыча и вздыбив шерсть. Та прижимала к груди кусок хлеба и явно не желала делиться им с псом. Мальчик схватил камень побольше, и запустил псу в голову, тот хотел было броситься на обидчика, но ещё несколько камней, и пёс убежал, скуля и поджимая хвост.
— Ты в порядке? — Улыбнулся Елисей.
— Да, огромное спасибо! — Девчонка бросилась на шею своему спасителю, и в порыве чувств хотела чмокнуть его в щёку.
Мальчишка оттолкнул её руками, отшатнувшись, словно от чумной.
— Ты чего это? — Удивилась девочка.
— Меня нельзя целовать, поцелуи заберут мои силы! — Мальчик поднял взгляд небесно-голубых глаз. — Я должен оставаться чистым! — И зашагал прочь.
— Вовсе я и не грязная! — Девочка потёрла кулачками щёки, удивлённо глядя мальчику вслед.
— Это всё ты! — Возмущённо буркнула старику женщина, видевшая эту сцену из окна, и снова занялась своею похлёбкой.
…
— Ты говоришь, это было… — Юноша смотрел в низкое чёрное ночное небо.
— Это было, и вот это главное! — Лукаво улыбнулся старик. — Люди жили свободно, были большие города, мы не сидели кучками у этих вот непонятных храмов. Это сейчас небольшие селения вокруг храмов, дабы защититься от нечисти, а тогда… Тогда не было всей этой дряни.
— И откуда ж взялись они, нечисть эта, и почему я?
— Так ты слушай, слушай! Не перебивай. — Старик скрутил папиросу из грубой бумаги, набив её и вовсе непонятно чем, поджёг, с наслаждением затянулся. — Люди перестали верить в добро, перестали уважать святое. И сами церкви уже погрязли в деньгах и разврате. Но мир был жив, пока был на Земле хоть единый святой. Да вот беда, он полюбил, и полюбил дьяволицу, что явилась его соблазнить. Он отдал ей душу, отдал ей тело, а она лишь пользовалась им,
— И тогда они уничтожили мир? — Эту историю Елисей слышал уже сотню раз, но каждый раз он словно бы заново переносился в то смутное и страшное время, эта история была такою близкой, эта история приходила к нему во снах, наверное, всю его жизнь, все его четырнадцать лет. — Так почему же я?
— У последнего святого была великая сила, сила чистоты и святости, и сила эта пробудилась в тебе, это я понял уже в момент твоего рождения, понял, и сразу окрестил Елисеем, ведь значение имени твоего — спаситель живого. Сила пробудилась в тебе… — Старик помолчал, докуривая, бросил окурок на землю. — Ведь тот последний святой дедом моим был.
— Так ты знал его лично? — Парень вскочил со скамейки. Сейчас знакомая древняя сказка стала вдруг реальною как никогда, её можно было потрогать руками.
— Вот его фото. — Старик вытащил из кармана рубашки старый потасканный снимок. — Ты на него очень похож. Всю жизнь оставшуюся, он раскаивался в своих деяниях, видел муки адские людей, и ничего не мог поделать. Но он всю свою жизнь положил на то, чтобы найти решение и нужные молитвы. И эти труды его и книги похоронены в его могиле. А карта, карта у меня.
— Так дай же мне её!
— Ох, не спеши! Я подарю её тебе в день совершеннолетия, ты должен быть готов, но помни…
— Спасти мир может лишь чистый и непорочный, не целовавший ни разу в жизни дев, и не осквернивший себя кровью и слезами невинных! — Перебил мальчишка, повторяя с малолетства заученную фразу.
— Вот именно, вот именно! — Старик улыбался, видя юный задор и огонёк в небесно-синих глазах внука. Да, сам старик уже не увидит спасённого мира, но главное, что он сделал всё, что мог, для спасения его.
А юноше этой ночью снились не демоны и не прошлое, он видел во сне свет, тот свет, что хранился в его душе, и ту книгу, что станет спасением человечества.
…
— Отче наш… Отче наш, иже еси… — Слова даже такой, самой простейшей молитвы, путались, дрожал голос. Елисей поднял сквозь окно к небу глаза. — Господи, если ты слышишь, если ты всё же ещё не отвернулся от меня… Не оставь меня в этом пути. Укрепи стойкость мою и веру, и не дай демонам коснуться души моей!
И одна из звёзд, вдруг, словно бы моргнула, а потом загорелась ярче. Парень улыбнулся, приняв это за добрый знак, поднялся с колен и лёг на не расправленную постель — ведь вряд ли он сегодня сможет уснуть.
Да, наконец, завтра тот самый день, ему исполнится восемнадцать. Он знал всё, теперь он знал всё до мелочей, куда и как ему идти, собран был уже рюкзак, и он уйдёт сегодня на рассвете, отправится с первыми признаками рассвета, ещё до пробуждения матери, до пробуждения людей.
Впервые в жизни он покинет это поселение, ступит на взрослый путь… И кто знает — куда приведёт его дорога. Куда приведёт его судьба.
…
— Я верю в тебя! — Морщинистая рука протянула карту, на удивление хорошо сохранившуюся, упакованную в какую-то плёнку, защищавшую от разрушений и влаги.