Демоническая экспансия

Каштан

Рядом стоял стол с разложенными инструментами, но хирурга не было, как не было и ассистентов, и прочего медперсонала. Я лежал в пустой операционной, смотрел на строчки перед глазами и вслушивался в тишину — чужую и тревожную, от которой по коже пробегал холодок.

Когда очнулся, первым делом хотел позвать на помощь, но не мог ни открыть рот, ни пошевелиться. Со временем голос и двигательные функции вернулись, но чем дольше я лежал, тем крепче становилась мысль, что шум поднимать не стоит. Слишком подозрительной была тишина вокруг, неестественной, ненормальной.

По

рукам и ногам разливалась слабость, но постепенно силы возвращались. Окончательно придя в себя, я поднялся и уселся на кушетке. Часы показывали полвторого, но поскольку окна в помещении отсутствовали, невозможно было понять, день сейчас или ночь.

Я хорошо помнил момент, когда меня сбила машина, но сейчас на теле не наблюдалось ни единой царапины. Если не считать лёгкой слабости и тумана в голове, я чувствовал себя отлично, лучше, чем до аварии. Первая надпись возвестила о том, что мой организм был восстановлен. Но кем? И о каком повышении навыков шла речь? Как в компьютерной игре что ли? Что происходит? Жертвой какого идиотского эксперимента я стал?

Пока валялся на кушетке, проанализировал все показатели. Четыре, как я понял, были главными: сила, прочность, ловкость, ЦНС. Первые три система оценила в единичку, что не удивительно — спортом я не увлекался. А вот ЦНС (логично предположить, что это центральная нервная система) почему-то имела второй уровень.

Когда я захотел узнать более подробно о данной характеристике, появилась поясняющая надпись:

Показатель влияет на восприятие и способности.

Что конкретно это значит, система в моей голове решила не пояснять. Типа, сам догадайся. Остальные характеристики были и так понятны. Прочность отвечает за прочность тканей, ловкость — за скорость реакции, сила — за выносливость мышц.

Дали мне и описание навыков. «Регенерация» отвечала за восстановление тканей. Чем больше уровень, тем оно происходит быстрее. «Прикосновение мертвеца» позволяло одним касанием мгновенно убить живое существо уровня не выше уровня навыка, то есть в настоящий момент я мог прикончить противника первого и второго уровней. Каждое использование отнимало одно очко действия. Выглядело весьма полезным.

Я встал, обернулся простынёй. Не голым же бегать. Принялся осматриваться, открывать двери, ища выход или кого-нибудь из людей.

В операционной были несколько дверей. За ними я не обнаружил никого — только многочисленные шкафчики с медицинскими принадлежностями, приборы, кушетки, раковины. Наконец нашёл что-то вроде ординаторской — комната с диваном, столом и телевизором. Здесь имелся выход в больничный коридор — такой же пустой, как и осмотренные помещения.

Пока бродил по операционному блоку, нашёл несколько комплектов зелёной медицинской формы. Один их надел. Что бы тут ни происходило, щеголять в одной набедренной повязке не очень-то хотелось. Своих вещей не обнаружил, да и вряд ли они находились где-то поблизости. Обул резиновые тапочки. На всякий случай прихватил скальпель. Система как бы намекала, что придётся с кем-то сражаться.

Неизвестность пугала. За стенами больницы происходило нечто ужасное — я ощущал это на подсознательном уровне. Природная или техногенная катастрофа, война, инопланетное вторжение — в голове вертелись самые невероятные варианты.

Прислушался. В коридоре тихо. На улице кто-то вопит. Выглянул сквозь опущенные жалюзи и понял, что сейчас ночь. Зарево далёких пожаров окрашивало горизонт, временами раздавалась стрельба. А когда я открыл пластиковое окно, то крики стали громче. Кто-то орал так, словно его живьём ели. Внизу в свете фонарей пробежал тёмная фигура и скрылась среди деревьев. Машина скорой помощи стояла с распахнутой дверью, упёршись носом в столб.

Коридор был хорошо освещён. Белые стены, стулья, кушетка на колёсах — всё на месте, только людей нет. По обе стороны — новенькие пластиковые двери. Я снова прислушался. Ни звука. Одна из палат была открыта. Заглянул — пусто. Заглянул в другую — такая же картина. Кровати и смятые простыни. Словно больных подняли среди ночи и увели. Даже одежда осталась на тумбочках и стульях. А меня почему-то забыли.

Вышел из хирургического отделения. Здесь был холл с выходом на лестницу, а коридор продолжался. Я прошёл дальше, заглядывая во все незапертые двери, но никого так и не обнаружил.

Больница была огромной. Главный корпус представлял собой длинное многоэтажное здание. Я находился на восьмом. Выглядывая из окон, я не мог понять, что это за район. Со стороны главного фасада за оградой пролегала широкая дорога, на которой то тут, то там виднелись столкнувшиеся и перевёрнутые машины, а с другой стороны раскинулась обширная территория, освещённая редкими фонарями. С главным корпусом были соединены ещё два, поменьше. Вдали из-за деревьев торчали жилые многоэтажки.

Когда осматривал улицу, по тротуару пробежали несколько человек и скрылись из виду. Больше ни души.

Добрался до следующего холла. Тут находились лифты и широкая лестница. Снизу доносилась какая-то возня, где-то хлопнула дверь.

На лестнице зазвучали быстрые шаги. Кто-то бежал наверх, и я замер, крепче сжав скальпель.

Хотел спрятаться, но вовремя не сообразил, куда именно. Передо мной оказался невысокий сутулый парень в больничной пижаме. Он был бледен, а в руках сжимал длинную стальную палку, отломанную то ли от вешалки, то ли от штатива капельницы.

Увидев меня, больной замер. Взгляд его мне показался безумным, и я машинально отступил на два шага, приготовившись защищать свою жизнь.

— Ты… — парень заговорил шёпотом, озираясь по сторонам. — Тебя тоже не забрали. Дерьмо…

— Что? Куда забрали? Ты кто? — выдавил я первые пришедшие в голову вопросы.

— Тсс! — больной приложил палец к губам. — Они повсюду. Надо спрятаться. Наверху, скорее всего, безопасно.

— Что происходит? — я тоже перешёл на шёпот и невольно оглянулся. — Кто «они»?

— Твари из преисподней. Они там, на первых этажах.

— Чего?

— Пошли, надо прятаться. Они повсюду. Они сожрут нас. Я видел их!