Демонолог

Бадевский Ян

Традиции этого мира отличаются от моего. Раньше людей заколачивали в гробы и закапывали в могилах на двухметровой глубине. Сейчас все неомские кладбища оснащены крематориями. Покойников сжигают в промышленных печах, пепел запечатывают в урны и выдают родственникам. На такой формат власти переключились из-за перенаселенности столицы.

Никаких религиозных церемоний.

Полное отсутствие обрядов.

Жгут вместе с гробом.

Кроме нас никто не пришел. Мы не встретили в здании крематория ни друзей мамы, ни ее коллег по работе. На аренду ритуального зала у нас не было денег. Запайку и гравировку урны оплатит мамин работодатель — как выяснилось, это входит в стандартный соцпакет.

На обратном пути участковая выдала:

— Завтра к вам придет детский инспектор.

Я насторожился:

— Зачем?

— Для начала — оценить ваше материальное положение.

— А дальше?

— Запустят процедуру передачи под опеку государства.

— Интернат, — кивнул я.

Участковая не ответила.

— Вы ничего не сможете сделать? — спросила Полина.

— Боюсь, что нет. Отец вашей судьбой не интересуется. У него своя семья, он готов выплачивать алименты, но не менять свою жизнь.

Прозвучало мерзко.

Во время нашего разговора, я сидел с телефоном в руке. Серфил в глобале, чтобы лучше разобраться в происходящем. Участковая проехала насквозь по старой части кладбища, усеянной крестами и надгробиями, затем вырулила на уже знакомую трассу.

— Я собираюсь стать одаренным, — пристально смотрю на Веденееву. — По закону, если я обрету Дар, соцслужба не имеет права нас трогать.

— Тебя и не тронет, — согласилась женщина. — А над сестрой придется опеку оформлять.

— Мне положена отсрочка по пробуждению, — я отыскал в глобале нужный пункт Гражданского кодекса. — Или я не прав?

— Всё верно, — кивнула Веденеева. — Месяц, если ничего не поменялось.

— Этого хватит для оформления опеки?

— Еще как.

— Что я должен показать работнику соцслужбы?

Веденеева ответила не сразу.

— По-моему, свидетельство о пробуждении. Но показать — это полдела. Потребуется написать прошение об опеке и заявление об отсрочке. Тебе всё расскажут, не волнуйся.

— Ты нашел учителя? — заинтересовалась сестра.

— Да.

— Услуги пробудителей недешевы, — в голосе Веденеевой прозвучало сомнение.

— Я подпишу лонг.

— Когда? — уточнила участковая.

— Сегодня. Или завтра.

— Обязательно сообщи об этом тетке, которая заявится с проверкой, — посоветовала мамина подруга. — И не забудь про получение свидетельства. Все одаренные в обязательном порядке становятся на учет.

Тучи загромоздили всё небо, ветер усилился.

Когда участковая высадила нас у подъезда, ливень хлестал вовсю. Мир окутался серой мглой, по асфальту стремительно расползались лужи.

Мы с Полиной поднялись в квартиру, быстренько сварганили яичницу с помидорами, а затем я позвонил Бодхи. Выяснилось, что нотариус примет нас сегодня, в шесть вечера. Подписав договор, мы сумеем приступить к пробуждению. Гуру переберется ко мне с вещами — таковы условия контракта.

Я пробил адрес нотариальной конторы через глобал-карту.

И тут же начал собираться.

Шесть станций метро, две пересадки на троллейбусе и пешая десятиминутная прогулка — это вам не шутки. Мы еще не начали работать с пробудителем, а я уже опаздываю.

Глава 8. Гуру

— Это Полина, — представил я девочку, — моя сестра.

— Очень приятно, — Бодхи сдвинул на кончик носа свои круглые очки и уставился на сестренку. — Я постараюсь не очень вас стеснять, юная барышня.

Полина несколько секунд смотрела на гостя.

— Он будет жить с нами?

— Несколько дней, — кивнул я.

— Не больше полутора недель, — уточнил пробудитель.

— И где мы его поселим?

— В гостиной.

Полина молча удалилась в нашу комнату.

Мне кажется, гуру ей понравился. Просто в гостиной раньше жила мама. Там каждая деталь напоминала об этом. Мы еще не успели перебрать вещи. Складывалось ощущение, что человек вышел ненадолго по своим делам и не вернулся. Урну с прахом мы поставили в нишу стенки-горки, потеснив вазу с ухмыляющейся богиней-кошкой Бастет. Даже не знаю, откуда у меня сведения, что это животное — Бастет, а не кто-нибудь еще.

— Идем, — я хлопнул своего нового партнера по плечу.

Вещей у Бодхи было не так уж много — все они поместились в объемистый туристический рюкзак с лямкой фиксатора на животе. Верхний край рюкзака выступал над плечами моего наставника. После подписания лонга мы взяли такси и отправились на съемную квартиру, арендуемую Бодхи в трех шагах от знаменитой усадьбы «Виноградово». Окна квартиры выходили на французский сад с красивыми прудами и липовыми аллеями. Вещи уже были собраны, ключ от квартиры пробудитель оставил в ящичке на стене подъезда. Ящичек был защищен кодовым замком.

И вот мы здесь.

Пока Бодхи обустраивался, я пошел в ванну, принял душ и в последний раз намазал свои ладони кремом. Просто так, для очистки совести. Раны полностью зажили, я чувствовал себя великолепно. Затем я отправился на кухню, чтобы приготовить ужин и заварить «Антигрипп» для Полины.

В моем мире не было нотариусов.

И уж тем более — магов-нотариусов.

Контора, в которую Бодхи притащил контракт, располагалась в неприметном переулке — там, где еще сохранилась довоенная застройка. Здания были приземистыми, с толстыми стенами и высокими потолками. Добрых полчаса я потратил на изучение лонга. Гуру жил в моей квартире, но вел раздельное хозяйство — находился на собственном обеспечении. Это требовалось для оперативного раскрытия чакры. Я обязывался исполнять все инструкции пробудителя и жить по установленному Бодхи графику. Расторжение контракта допускалось только в двустороннем порядке — до обретения мною Дара. В будущем гуру может отказаться от своих притязаний, но у меня такого права нет, ибо его часть сделки исполнена. Форс-мажорные обстоятельства — смерть одного из партнеров. Внутренние законы клановых структур не влияют на сделку.