Демонолог
Шрифт:
Не похоже, чтобы за нас кто-то спешил заступаться. Дедок с палочкой юркнул в подъезд, крепкого вида парень с девушкой перешли на другую сторону улицы.
Илья знает все эти схемы.
Не важно, что говорят упыри в спортивных костюмах. Им нужен повод, чтобы прицепиться, избить и забрать деньги. Можно лавировать, играть в словесные головоломки, но мне откровенно не нравятся эти ребята.
Во всех непонятных случаях вырубай главаря.
Железный закон.
Я иду к королю двора, остальные гопники лыбятся. Мол, как всегда. Развелся лох. Сейчас срубим с него деньжат на пивко.
На последних шагах резко ускоряюсь и бью укурка костяшкой среднего пальца в кадык. Удар точно рассчитан — гопник не умирает, он валится к моим ногам и хрипит. Ему плохо. Гораздо хуже, чем он себе воображал секунду назад.
Свита оживает.
— Че творишь, беспредельщик?!
Ко мне подскакивает низкорослый крепыш с прыщавым лицом и водянистыми глазами. Ведет прямой справа и внезапно для окружающих спотыкается, теряет равновесие. Это выглядит случайностью, но в следующую секунду я впечатываю колено в пах еще одному любителю чужих монеток. Тот сгибается пополам, воет и услаждает мой слух трехэтажным матом.
— Илюш, рамсы попутал?
Сзади кто-то обхватывает меня крепкими лапищами. Бью затылком в переносицу, слышу неприятный хруст. Попал, отлично.
Лапы разжимаются.
Валю подсечкой хмыря, пытающегося выпрямиться.
Денис, последний из прицепившихся ко мне имбецилов, потрясенно взирает на тела, ползающие по асфальту. В глазах — отрицание очевидного.
— Топай отсюда, — посоветовал я.
Денис живет через подъезд от меня. Раньше занимался в футбольной секции, потом решил похудеть на пиве и семечках. В итоге отрастил пузо и забил на спорт. Такие парадоксы.
Гопник еще раз осмотрел тела своих дружков.
И потопал.
От такого поворота даже я офонарел. В подворотне с Доберманами и то веселее было.
— Сука, — прохрипел поверженный вожак.
Мне повезло, что эти мудаки обделены Даром. Типичные представители нашего гнилого района. Хочется верить, что во второй раз они не полезут. Ко мне, во всяком случае.
— Идем, — увожу Полину в сторону дома.
— Ты их побил, — шепчет сестра.
— Ну, это громко сказано.
Мне не нравятся мышечные реакции этого тела, его крепость и растяжка. Со слабыми противниками я справился, но тренированный боец закатает меня под плинтус. Я перемещаюсь медленно и неуклюже, а естественным поведением кажется лишь один сценарий — развернуться и убежать. Илья, мои поздравления. Ты был образцовой амебой.
На потасовку никто из жильцов не обратил особого внимания.
Словно такое дерьмо здесь каждый день случается.
— Что-то с тобой не так, — выдала сестра, когда мы ехали в лифте. — Ты изменился.
— Сильно?
Девочка подумала и кивнула.
— Ты драться умеешь.
Вот же пристала.
— Не очень-то и умею.
— Раньше не умел.
— Вдруг я скрывал свои таланты.
…Квартира погрузилась в непривычную тишину.
Мы с сестренкой вышли на балкон в гостиной и уставились вдаль. В отсутствии остекления есть свои плюсы. Свежий ветер треплет волосы, а город кажется близким и одновременно недосягаемым. Я вижу море в просветах домов, и этот ландшафт напоминает мне Валдорру. Правда, там росли пальмы, а в гавани стояли триеры.
— И какой у нас план? — спросила Полина.
Я посмотрел на девочку.
Вы знаете, у меня отношения с семьей не заладились. В том мире мать от меня отказалась, в этом погибла. Наверное, это плата за мое происхождение. И за всё зло, которое я сотворил во имя Нергала. Духовного родства с Полиной я не чувствую. Она мне не сестра. Совершенно чужой человек, которым, по идее, можно пожертвовать… но даже у странствующих жрецов бога смерти есть свои принципы. Я не могу бросить ребенка на произвол судьбы. Полина мне доверяет. И это единственный человек в Неоме, которого, хоть и с натяжкой, можно считать своим.
— Избежать интерната, — сказал я. — Вот наш план.
— Вдруг папа приедет…
— Ты его здесь видишь?
Девочка качает головой.
— И я не вижу.
Облокотившись о перила, я изучаю окрестности. С высоты неприглядные трущобы, в которых мы поселились, выглядят не столь ужасно. Просто серые дома. И улицы. Солнце светит, небо голубое. Крохотные машинки и человечки внизу.
— Вот что, — я принимаю решение. — Маму нам не вернуть. С этим надо смириться. И жить дальше. Слушайся меня и, если повезет, мы выплывем.
— А почему нас должны забрать в интернат? — допытывается Полина.
— Мы одни живем. Так не положено.
— Кто это сказал?
— Законы такие.
— Это наша квартира. Ты устроишься на работу. Я тоже что-нибудь придумаю.
Квартира-то наша. Вот только не объяснишь девятилетнему ребенку, что есть суровые законы, и они гласят, что дети не могут жить без взрослых. Не родители, так опекуны. Не опекуны, так воспитатели во всяческих приютах и интернатах. Кто-то должен за нас отвечать…
Или нет?
Глобал знает ответы на все вопросы.
— Идем, — я тронул сестренку за плечо.
— Куда? — Полина вдруг закашлялась, и я вспомнил, что она не успела выздороветь. А сейчас, постояв на холодном ветру, начала кашлять.
— Сделаем тебе лекарство. Приготовим обед. Заодно подумаю, что нам делать.
Балконную дверь я поставил на проветривание.
Привычные дела ненадолго отвлекли Полину от горестных мыслей. Пока я заваривал порошок, девочка принялась разогревать в микроволновке остатки завтрака. Я нарезал салат из овощей и заправил всё это сметаной. Не могло не радовать, что ладони почти зажили. Даже после удара по кадыку любителя чужих денег я не почувствовал острой боли. Раны зарубцевались, кровотечения нет. Завтра, если верить инструкции, наступит полное исцеление. Меня это устраивает.
Зазвонил телефон, который я оставил на подоконнике.
Неизвестный номер.
— Да? — устало произнес я, коснувшись зеленой трубки.
— Это ваша участковая, — послышался голос Валерии Веденеевой. — Завтра похороны. Организацию взял на себя работодатель вашей мамы. Это часть ее соцпакета.
— Спасибо, — сказал я.
— Не за что.
— А что с опекой? — люблю задавать правильные вопросы.
— Социальная служба уведомлена о вашем бедственном положении. Насколько мне известно, сейчас ищут вашего отца. Пока с ним не удалось связаться. Буду держать вас в курсе. И морально настройтесь на визит детского инспектора — на днях к вам по-любому заявятся.