Демонология Агапи
Шрифт:
— Инк не виновен! — вскочила я, уронив стул.
— Какая пылкая защитница — усмехнулся дель Риби — Кто ты, прелестное дитя?
— Это дочь Рактия по крови и моя любимая внучка Агапи вар Фламери.
— И ещё невеста Инка рес Плоя! — неожиданно для самой себя, закончила я представление — Это я вытащила Инка из мира демонов, куда его забросил…
— …сбой в работе портальной системы — успокаивающе положив мне руку на плечо, закончил фразу дед.
Покосилась на дракона, спорить не стала, но рассказ продолжила:
— Там
Голограмма начала мерцать и вместо прощания мы услышали только:
— …подробный рапорт.
Остывший кофе допивали молча
— Кажется Инк кому-то сильно чешую обтрепал — прервал затянувшееся молчание дед.
— Я тоже об этом думала. — согласно кивнула, рассматривая гущу на дне чашки.
— Ты ничего не говорила о помолвке. Когда успели? — слегка обиженно спросил Тес'шас — Почему тайно, не спросив Рактия и меня?
— Не было никакой помолвки — грустно улыбнулась я в ответ — Я невеста — самозванка, дедушка. Само вырвалось, для солидности.
— Но в рапорте об этом ни слова. Как и о том, что портал был специально настроен на Преисподнюю. Я потом сам с Керепом переговорю об этом, при личной встрече. Не доверяю я всей этой технике.
То ли вмешательство деда помогло, то ли мой подробный рапорт свидетельствовал в защиту невиновного Стража, но через два дня Инк появился в Учебке.
Приложив руку к сердцу, низко поклонился деду, а потом мне только одно слово:
— Уходим!
Выход из портала был в шкафу, завешенного какими-то старомодными пальто и шубами, и пропавшего нафталином так, что ни одна моль к нему за километр не подлетит.
— Оригинальнее ничего не придумали? — хихикала я в ладонь, когда мы на цыпочках пробирались по плохо освещённому коридору, а потом спускались по крутой чёрной лестнице на улицу — Это же плагиат — мир за дверцами плательного шкафа.
— Придумай лучше — буркнул Страж — И ещё выяснить надо кто у кого идею спёр. Клайв Стэйплз Льюис написал свои «Хроники» намного позже установления нашей связи с Землёй.
И вот после этой гонки мы спокойно сидим на лавочке в тихой аллее и наслаждаемся покоем. Вдруг я вспомнила:
— Инк, а ты освободил деда от почётной обязанности быть моим телохранителем?
— Я не слагал с себя клятвы, значит, по моему возвращению всё автоматически вернулось на свои места — задумчиво глядя в задымлённую перспективу, ответил Страж — Почему тебя волнует это? С клятвой или без я всё равно буду тебя охранять.
— Размышляла пока тебя не было, и пришла к выводу, что именно слово, данное отцу, заставило отозваться на мой призыв спасти меня, когда ты был одурманен забвением.
— Может быть — передёрнул плечами Архимаг — Что теперь-то об этом думать. Надеюсь, что больше мы в такую зад… эээ… ситуацию не попадём.
— «Блажен кто верует, тепло ему на свете!» — процитировала я.
— Это сейчас твоя вредность говорит или дар Пифии активировался?
— Это Грибоедов сказал — парировала я, и тоже посмотрела в ту сторону, куда пялился Инк.
По аллее, катя перед собой детскую коляску шла Дашка. Моя Дашка!!! Доченька моя…
— А теперь, Туристка, слушай меня внимательно — горячо зашептал Инк, крепко схватив меня за руку — Не вздумай орать на весь парк: доченька моя! Вспомни, как ты выглядишь — лет на десять моложе её. Ты понимаешь?
Я кивнула, заодно и слёзы смахнула, а то взгляд застилать стали.
— Нам с тобой предстоит командировка долгая, а я тебе должен. Поэтому и привёл сюда, чтобы могла убедиться, что дочь твоя жива, здорова и счастлива. Чтобы не беспокоилась о ней. Ты слышишь меня?
Я опять кивнула, не отрывая взгляда от самого родного во всей Вселенной лица. Доченька… Она подходила всё ближе. Было видно, что весь мир, для неё сосредоточился на младенце, лежавшем к коляске. Она нежно улыбалась ему, и что-то тихо, не то говорила, не то напевала.
— Люли — люли, прилетели гули… — донес ветерок знакомые слова.
Эту песенку пела мне мама, потом, убаюкивая, я пела её Даше, и вот она поёт её своему ребёнку.
Почувствовав мой пристальный взгляд, дочь скользнула по нам рассеянным взором и продолжила свою прогулку.
— Она уходит. — теперь уже я схватила Инка за рукав куртки и затрясла — Ну, сделай же что-нибудь!!!
Страж вздохнул, исполнил что-то пальцами. Платок, небрежно повязанный вокруг Дашиной шеи, соскользнул и, подхваченный ветром, полетел в нашу сторону.
— У тебя пять минут — предупредил друг, придерживая ранец со спящим Филиппом — И говори по-чешски.
— Slecno, to jste upustila? — мгновенно сорвалось у меня с языка, а мысленно повторила — «Девушка, это вы обронили?»
Даша остановилась, оглянулась и увидев в моей руке платок охнула, прикоснувшись к шее. Платок был мой. Разноцветные кошаки, плотно сидящие на крышах, украшали шёлковое полотно забавными ушами, хвостами и улыбками. Мне было несказанно приятно, что дочь носит его, как память обо мне.
— Oh, diky. To je moje.
– и благодарно прижала ладонь к груди, а продолжила, почему-то по-русски — Какая же я растеряша!
— Просто ткань скользкая, наверное, стоит брошью закалывать, чтобы не потерять — перешла на русский и я, вешая платок на ручку коляски — Можно?
Чтобы не напугать или не рассердить молодую мать чрезмерным любопытством прежде, чем заглянуть в люльку, никогда не лишне спросить разрешения.
— Можно — с улыбкой кивнула Даша, и с гордостью добавила — Это моя Любушка…