Демонология Агапи
Шрифт:
— Прикрылся бы, уважаемый. Неужели в таком виде в вашем мире к столу пускают?
Зрачки у демона стали ромбовидные, а кожа фиолетовой. Это он так смущается или гневается? Пробормотав что-то невнятное, хозяин резко отвернулся и неторопливо, зияя через дыры блестящими ягодицами и заметая кисточкой хвоста следы на пыльном полу, направился к стене. Там он щелкнул пальцами и… пропал.
— Эй! Постой! Ты куда? — кинулась я вслед.
Но стена была непроницаемой и твёрдой, о чём свидетельствовала шишка, появившаяся
— Ты что-нибудь холодное приложи, а то еще и синяк будет, — заботливо посоветовал из кресла Филипп.
— Спасибо за заботу! — простонала, вставая с пола и отряхивая брюки. — Ты что, предупредить не мог, что он из зеркала выбрался?
— Не мог! Я следил за ним, не отрывая глаз. И вдруг бац — он уже посредине комнаты стоит, и ты с ним разговариваешь.
— Уснул? Так и скажи, — вздохнула я и пошла мыть руки. — Иди ко мне. Я тут немного приберу. А то пыль плохая приправа к супу.
Держа кота на руках, запустила по комнате вихри очищения, направив их в трубу, куда стекала вода. Через пять минут помещение из серого превратилось в белое.
— Почему раньше так не сделала? — поинтересовался фамильяр, подставляя шейку под поглаживание.
— Пока не вляпалась в слой пыли, думала, что это у пола и стен такой цвет. В этом слепящем освещении трудно что рассмотреть. Давай уже обедать.
Коту налила суп в самую маленькую миску, себе выбрала тарелку побольше.
— Суп горячий! — капризно тряхнул лапкой зверёк. — Остуди.
— Ты не знаешь, почему я терплю все твои капризы? — спросила, перемешивая ложкой еду, чтобы остыла быстрее.
— Потому, что я умный и красивый! — последовал «скромный» ответ.
— Я тоже умный и красивый. За это кормят? — раздался над головой раскатистый голос вернувшегося демона.
Вот как он на таких копытах умудряется ходить тише Филиппа?
— Почему ты не носишь подковы? — от неожиданности задала глупейший вопрос и опять увидела, как щелки зрачков превращаются в ромбы.
— Зачем мне подковы?
— Чтобы цокать, а не подкрадываться незаметно, — подавая ему самую большую тарелку, наполненную до краёв горячим супом, ответила я.
Обеденного стола не было, и мы разместились кто где. Кот на столе лакал из мисочки остуженный суп с размятой в пюре репой, я села в ближайшее кресло, а демон ел стоя. Он успел переодеться и выглядел впечатляюще. Белоснежная футболка с рукавами, подвёрнутыми до середины плеч, имела свободный крой, но была такой короткой, что едва достигала пояса узких кожаных бриджей, плотно обтягивающих бёдра и ягодицы, подчёркивая атлетическое сложение.
«Далась мне его задница!» — попеняла самой себе, сосредоточившись на еде.
— Не знаю, из чего это, но очень вкусно. Ты варомаг? — с вожделением поглядывая на кастрюльку с остатками супа, спросил демон.
— Агапи я, — встала со своего места, чтобы наполнить его тарелку добавкой.
— Аграбия?! — как-то настороженно переспросил он, смерил меня взглядом с ног до головы и захохотал. — Давно ли на себя зеркало смотрела?! Ты не можешь быть аграбией.
— Еще недавно все зеркала были заняты твоим отражением. Чтобы увидеть себя, пришлось бы в очереди стоять, — парировала я. — И почему не могу быть этой самой Аграбией?
Отчего вспылила, я и сама толком не поняла. То ли оттого, что опять переврали имя, которое я привыкла считать своим. То ли сказалась усталость борьбы со страхом, который не отпускал меня с той самой секунды, как демон вышел из зазеркалья. Поверьте, это очень страшно, когда в метре над тобой маячат два массивных рога на голове с горящими жёлтым огнём глазами.
— Потому, что исполнительница воли богини справедливости Маттоттены не может быть мелкой чумазой девчонкой из людиков.
— Думаешь, за справедливость могут бороться только бульдозероподобные монстры?
Кот, съевший свой суп и тщательно умывавшийся после трапезы, взирал на меня с недоумением.
«Ты точно хочешь быть Аграбией?» — ментально спросил он, удивляясь тому, как настойчиво я отстаиваю ошибку демона.
— Бульдозеры — это кто? — уставился на меня ромбовидными зрачками хозяин помещения.
«Нужно же мне как-то обозначиться в этом мире. Пусть будет Аграбия», — ответила коту, доставая из кармана ранца блокнот, чтобы нарисовать монстровидную машину Земли.
Но сделать этого не успела. Демон вырвал альбом из рук и уставился на рисунок, сделанный мною в подвале.
— Где ты это взяла?! — напряжённо прошептал он, тыча когтем в несчастный блокнот.
— Нарисовала, — пожала плечами и потянулась забрать альбом.
— А видела ЭТО где? — собеседник наклонился, всматриваясь в моё лицо.
— Там… — умирая от страха, едва сориентировалась, чтобы махнуть в сторону стены, из-за которой мы пришли.
— «Там» где? — шёпот становился всё тише, а мой страх всё сильнее.
— Немедленно перестань меня пугать! — неожиданно для самой себя взвилась я. — Откуда мне было знать, что срисовывать узоры со стен у вас запрещено?
Моё поведение было похоже на отчаяние зверушки, которую загнали в угол, и у неё не осталось выбора. Только защищаться. Между пальцами проскакивали искры, собираясь в небольшой файербол. Но тут демон зашипел от боли и отступил, прикрывая глаза локтем. Это мои друзья бросились на защиту. Рыжик завис на уровне глаз противника, гневно трещал и плевал искрами. Филиппа я не видела, но явственно слышала его злобное утробное урчание за спиной оппонента. А потом и увидела. Демон размахивал хвостом, в который мёртвой хваткой всеми когтями и зубами вцепился фамильяр.