Демонстрация силы

Моисеев Владимир

– Слова – мощное средство, не надо их недооценивать.

– Я никогда не пробовала определить это понятие. Но некоторые называют его геймсом. К играм это занятие имеет малое отношение. Конечно, элементы игры в нем, при желании, можно отыскать, но это отнюдь не игра.

– В любом человеческом занятии есть элементы игры.

– Может быть. Но геймс это определенно не игра, это способ существования.

– Из твоих слов я понял, что у геймса есть противники?

– Правильно. И один из них ты сам. К сожалению, ты не помнишь, но с тех пор, как ты появился здесь, у многих словно бы

глаза открылись. Ты объяснил нам, что порывать с трехмерным миром совсем не обязательно. Геймс – хорошая вещь, но надо отдавать себе отчет в том, что предрасположенность многих реализовавших напрямую связана с прежними занятиями. Когда появилась возможность выбирать, оказалось, что причинно-следственные ограничения не так уж и плохи. Не удивительно, что к тебе потянулись реализовавшие, не сумевшие найти общий язык с Лигой. Они нуждались в твоей помощи, и ты помог им – защитил от Устава.

– Устава?

– Патологическая любовь любителей геймса ко всевозможным объединениям натолкнула их на мысль о создании Объединенной Лиги. И теперь они требуют от реализовавших подчинения придуманному ими кодексу поведения – Уставу. Наказание – остракизм.

– Но это абсурд!

– Вовсе нет. Объединенная Лига уже сейчас делает недоступными целые сектора истории. Маркелоу, генеральный президент Лиги, пригрозил, что скоро запретит возвраты в реальность окончательно и добьется того, что нарушители Устава навсегда потеряют связь с трехмерным миром.

– Он может это сделать?

– Сомневаюсь, что это в его силах, но и отрицать не могу.

– Как это скажется на нас?

– Придет конец иррациональной науке. Проведение исследований станет невозможным. Не будет предмета исследования.

– Конец науке? Надеюсь, я сказал: "Нет"!

– Сказал.

– Хорошо.

– Рада слышать. Значит, ты будешь бороться дальше?

– Буду, но только если на меня кто-нибудь нападет.

25. Фанат Броненосцев

В дверь позвонили, раз, другой, потом резко забарабанили кулаками, словно пытались ускользнуть от погони.

– Это Броненосцев, – сказала Лариса. – Он у нас один такой экспрессивный. Ты примешь его или сказать, чтобы приходил через недельку, когда ты все окончательно вспомнишь?

– Нет, пусть проходит.

Броненосцев оказался лысым, толстоватым человеком средних лет, он был возбужден и не на шутку встревожен. Поверить в то, что за ним только что гнались с собаками, было легче легкого.

Дмитрий был уверен, что никогда прежде не видел этого человека. По крайней мере встречи, если они и происходили когда-то, не оставили в его сознании никакого следа.

– Здравствуйте, – сказал он, постаравшись быть приветливым.

Броненосцев пристально посмотрел в его глаза, без сомнения ожидая какого-то отклика, и, не дождавшись, моментально сник. В глазах его появились слезы. Он повернулся к Ларисе и негромко спросил:

– Он действительно ничего не помнит? Ничего-ничего?

– Ничего, – подтвердила Лариса.

Дмитрию показалось, что треволнения Броненосцева оставляют ее равнодушной. После анонса неминуемой и жестокой борьбы это было удивительно, он же был нашим, судя по всему…

– Неужели он не помнит даже меня? – спросил Броненосцев дрогнувшим голосом. Он был удивлен.

– Не помнит…

– Это результат неудачного эксперимента?

Лариса неожиданно вспылила:

– Еще надо доказать, что эксперимент был неудачным!

– Но мы же видим – провал!

– Я бы не стала утверждать так категорично. Да, пока похвастать нечем, но, не исключено, что когда он все вспомнит, окажется, что ему удалось очень многое… Я бы загадывать не взялась. Он вернулся в момент реализации, понимаете?

– Но он действительно Дмитрий Дельтов?

– Без сомнения.

– Значит, надежда остается?

– Это я и пытаюсь вам объяснить.

– Он уже сканировал?

Лариса задумалась.

– Нет. Не удивлюсь, если окажется, что он разучился, – неуверенно сказала она.

Дмитрий с интересом следил за диалогом своих новых знакомых. Ему стало настойчиво казаться, что он с ними все-таки встречался. При других обстоятельствах, в другой жизни, если так можно выразиться. Вполне вероятно, что они были знакомы и очень близко. Не исключено, что их объединяли общие цели и борьба за достижение этих целей.

Из контекста Дмитрий понял также, что они затеяли какой-то важный эксперимент, который должен был стать крайне важным для всех реализовавших, а следовательно и судеб этого мира. Причем Броненосцев прямо указывал на него, как на организатора и руководителя этого начинания. И вот здесь начинались загадки. Память подсказывала Дмитрию совсем другое: он жил на Земле, в Санкт-Петербурге, умение видеть красочные сны, привело его к таинственной пирамиде, а затем помогло попасть в этот странный мир. Чем могло закончиться это путешествие, он предсказывать не брался.

В его голове одновременно сосуществовали два Дмитрия Дельтова. У каждого была своя история, свои друзья и знакомые, своя работа и свои планы. Что ни говори – неприятная ситуация.

– Посканируйте, Дмитрий Николаевич, – предложил Броненосцев. – Вы не против?

– Что сделать? – переспросил Дмитрий.

Лариса взяла его за руку.

– Я тебя научу сканировать. Перед сеансом тебе надо выспаться. А через два часа начнем.

– Выспаться во сне? – удивился Дмитрий.

– Отстань.

26. Попытка сканирования

Через два часа Дмитрий открыл глаза. Лариса уже ждала. Она подвела его к зеркалу и дала в руки зажженную свечку. Дмитрий, не отрываясь, смотрел, как в зеркале мечется маленький отраженный лепесток пламени. Это зрелище завораживало. Он был не в силах отвести взгляд. Гипноз, что ли?

– Что я должен делать?

– Постарайся вспомнить.

– Что я должен для этого сделать?

– Ничего. Просто постарайся вспомнить.

Как это ни печально, воспоминания не спешили возвращаться к Дмитрию. Точнее, ничего кроме Петербуржского периода жизни в голову не приходило. Но Лариса ждала чего-то другого. Он просидел довольно долго, пристально вглядываясь в отражение своего напряженного лица. Иногда он бросал быстрый взгляд на Ларису. Она была расстроена. Нет, она была в панике! Ничего не вышло. Дмитрий чувствовал себя виноватым.