Демонстрация силы
Шрифт:
– Мы еще увидимся? – спросила она, задержавшись на минуту у двери.
– Обязательно, – ответил Дмитрий.
– Всего тебе хорошего, Ди.
– Спасибо.
– Скорее бы все это закончилось.
Перекусив, Дмитрий отметил, что стал чувствовать себя намного увереннее. К нему вернулось хорошее расположение духа. Он встал. Прошелся по слегка скрипящему паркету. С удовольствием потянулся, разминая затекшие суставы, отметил, как тело наполняется приятной тяжестью. В этом мире, (кстати, можно ли называть его многомерностью?) у него еще не было времени спокойно посидеть и подумать о своей дальнейшей судьбе.
Он
Конечно, это было крайне лестное ощущение… Но кроме радости новое состояние принесло тревогу. Словно непостижимая пока Общность возлагает на него огромную ответственность за что-то чрезвычайно важное, которую Дмитрий должен нести один, поскольку пока не знает, с кем может ее разделить… Появился и страх, потому что не придумано еще большего наказания, чем горечь одиночества, которое обязательно настигнет его, если он ошибется и не справится с назначенным…
Но эти тревоги оказались всего лишь мимолетным ощущением, едва различимым в потоке уверенности, буквально захлестнувшим его. Теперь он твердо знал, что принадлежит чему-то большему. Ни то, что он привык считать реальностью, ни то, что он назвал новым миром, не могли претендовать на него. Осознавать обязательность своей жизни было потрясающе здорово. В особенности, когда он понял, что Общность ежесекундно защищает его и направляет в помыслах и надеждах…
В дверь постучали. Дмитрий машинально спрятал медальон в ящик стола. Ему показалось, что там он будет в сохранности. Вряд ли кто-нибудь вздумает обыскивать его кабинет.
– Проходите, – сказал он, задвинув ящик на место.
В кабинет вошли Маркелоу и Савелий.
– Продолжим, – радостно провозгласил Маркелоу, он был возбужден, наверное, не сомневался в успехе своей новой атаки.
Савелий, наоборот, выглядел усталым и удрученным.
– Я должен дождаться Ларисы.
– Она тебе не поможет. Приготовься умереть.
– Послушай, оставь меня в покое, чего пристал?
– Прощай!
30. Террористический акт
Дмитрий оказался на знакомом холме, с которого он в первый раз увидел пирамиду. На этот раз он точно знал, что от него требуется. Внизу протекала широкая речка, с поросшими кустарником берегами. Километрах в трех от места привала был переброшен мост. Его надо было взорвать. Во что бы то ни стало. От удачи операции зависела жизнь тысяч людей. Ответственным был назначен он – Дмитрий Дельтов, партизан, человек проверенный и умелый, на счету которого было уже четыре взорванных моста и одна весьма удачная атака на казармы противника.
Путь будет трудным, но к назначенному часу он должен успеть. Через два часа по мосту пройдет эшелон с боеприпасами и бронетехникой. Теперь только он может этому помешать.
Дмитрий поправил лямки рюкзака со взрывным устройством и, тяжело вздохнув, отправился выполнять свой долг. Люди доверили ему самое дорогое – свои жизни. Он не мог подвести их.
Карлик Савелий семенил рядом. Он был печален и суров, каким бывает человек, готовый ко встрече со смертью. Такой не пожалеет своей жизни, только бы выполнить приказ. Дмитрий не любил подчиненных, забывающих, пусть и ради дела, о личной безопасности. В отряде считалось, что люди с печальными глазами приманивают смерть. Он не верил в приметы, но надеялся, что операция не потребует совершения героических поступков. Лишние приключения ему были не нужны.
– Мы должны успеть! – сказал Дмитрий, ему хотелось, чтобы эти простые слова прозвучали как приказ. Товарищи по борьбе в последнее время часто упрекали его в том, что у него в голосе не хватает командирских ноток: резкости, внутренней силы и убежденности. Над этим следовало работать.
– Ох, Дмитрий Николаевич, – словно извиняясь, произнес карлик. – Что мне с вами делать?
– Взрывчатки должно хватить…
– Маркелоу решил извести вас весьма изощренно: заставил поверить, что погибаете вы по собственной воле. Хитро придумано, будто это не он, а чувство долга толкает вас к погибели.
– Без разговоров, – перебил Дмитрий. – Веселей шагай. Нас ждет слава!
– Вспомнили бы вы все поскорее, – канючил Савелий. – И не было бы этой дурацкой заварушки. Послушайте меня. Нет никакой войны, и моста нет, есть только испытание, освидетельствование… А? Дмитрий Николаевич, может быть, вспомните?
Дмитрий знал, что иногда даже самые проверенные бойцы, а Савелий был в отряде одним из лучших, теряются перед лицом опасности. Не понятно было, что привиделось Савелию, но его можно было простить, до тех пор, пока он не мешает делу.
Вот и мост. Дмитрий приглядел замечательное место для взрывного устройства, тщательно установил его, после чего вздохнул с облегчением. Через пять минут раздастся взрыв, и задание будет выполнено.
– Вот и все, а ты боялся! – сказал Дмитрий, стараясь подбодрить Савелия, и почувствовал, что ситуация вышла из-под контроля.
Прежде всего, его руки не желали отлепляться от бомбы. Словно она была смазана каким-то очень хорошим клеем. Он внимательно осмотрел свои пальцы и едва не завизжал от ужаса: пальцы не приклеились, они срослись с корпусом взрывного устройства. Теперь он мог спастись только, отрубив себе ладонь. Но на этом неприятности не закончились: и его ноги приросли к железным опорам моста.
От охватившего его ужаса он потерял дар речи.
– Эх, Маркелоу, Маркелоу, – развязно сказал Савелий. – Это так глупо и не профессионально. На кого он рассчитывает? Не беспокойтесь, Дмитрий Николаевич, сейчас я достану медальон Святой Айрис, и заклятье будет снято. В каком оно у вас кармане?
– Оно у меня в ящике стола, – вспомнил Дмитрий.
– Да вы что, с ума сошли? – испугался Савелий. – Разве сейчас время шутить!
– Я не шучу. В ящике рабочего стола в моем кабинете.
Савелий заплакал.