Демонстрация силы
Шрифт:
«За такие деньги…» – брезгливо поморщился Хаким. Он готов был отвалить этому эксперту сотню, две, пять сотен тысяч долларов.
– Сегодня отдыхай. А завтра… У тебя все готово к подъему?
– Абсолютно, – подтвердил Пьер. – Для подъема и буксировки я использую обычный надувной плот. Он будет наполняться углекислым газом из баллона. Когда ящик поднимется, я перекрою кран. Короче, груз – это корзина воздушного шара. Плот – его оболочка. Открою клапан плота – наш подводный шар опустится. Открою кран газового баллона – поднимется.
Камиль улыбнулся и позволил себе шутку:
– Надеюсь,
– Да что вы, мсье! Чуть больше пивной банки.
Пока все шло по плану. Удар брандера по судну с ядерными боезарядами не повлек взрыва самих зарядов: у него свой, «внутренний» взрыватель. Об этом Камиль не беспокоился изначально. В конструкции боеприпаса предусмотрено специальное устройство – «предохранитель», предотвращающий его случайный взрыв при пожаре, падении, механическом или электрическом ударе, то есть во всех случаях, кроме штатного применения.
Хаким еще раз посмаковал это выражение:
– Штатное применение…
– Что? – удивленно вскинул свои седые брови Фини.
Египтянин покачал головой: «Ничего». Он вдруг отметил, что француз со своими убеленными волосами и длинной челкой, падающей на глаза, похож на Джона Болтона, которому пророчат должность посла США в ООН. Человека, который в свое время утаил важную информацию от Госдепартамента. Вот и Фини посвящен в секретную миссию; но уподобится ли он своему американскому «двойнику»? Утаит ли нечто важное, увиденное им на дне Красного моря?..
Глава 4
Деловые парни
Абрамов не раз контактировал с офицерами израильской военной разведки, а вот начальника «Амана» Шимона Эйтана видел впервые. Генерал-майор казался неподвижным в своей тучности, и это чувство усугублялось его чрезвычайно низким, мычащим голосом. И даже прической, которая в советские времена называлась полубокс. Словно косой прошли по его голове, оголяя виски и оставляя непослушную копну на макушке.
Абрамов тут же сравнил его с коровой.
Эйтан свободно говорил на шести языках. Часто пользовался приемами маскировки, когда нужно было инкогнито посетить ту или иную страну. Александр Михайлович слышал, что на недавние секретные переговоры в Иордании генерал прибыл в парике и с фальшивой бородой. Собственно, и высшие чины российского разведсообщества нередко прибегали к таким методам, но они всегда хранились в тайне. И не по той причине, что обыватель не поймет и начнет высмеивать шпионские методы генералов от разведки. В Израиле все было гораздо проще. Вся страна – это огромный разведывательный лагерь. А «Аман» – самая большая и самая важная часть разведывательного сообщества с точки зрения обороны еврейского государства. И в этом плане он напоминал американское Агентство национальной безопасности: живет в тени ЦРУ, но в то же время создает основу, на которой в конечном итоге базируются все успехи американской разведки. «Аман» жил в тени «Моссада».
– Здравствуйте, Алекс, – пробасил Эйтан на отличном русском, привставая и пожимая разведчику руку. – Я много слышал о вас. Рад с вами познакомиться. Предлагаю провести беседу на вашем родном языке. Мне так будет… – Эйтан выдержал беглую паузу… – спокойнее.
«Сейчас он улыбнется, и я увижу кривые желтые зубы», – предположил слегка нервничающий Абрамов.
Генерал действительно изобразил на квадратном лице улыбку, в которой на миг показался ряд ровных белых зубов.
– Присаживайтесь, – Эйтан указал на офисное кресло у продолговатого стола, – через минуту я к вам присоединюсь.
Генерал встал и вышел в приемную. Абрамов воспользовался паузой и оглядел рабочий кабинет израильского «Спрута». Он был выдержан в коричневатых тонах и мог дать представление о самом хозяине. Мебель массивная, шторы тяжелые, книги в толстом переплете. На столе пристроилось неподъемное пресс-папье в виде… бронзовой скульптуры футболиста, бьющего по мячу.
– Эйтан любит футбол? – спросил Абрамов.
– Да, – подтвердил Завадский, поигрывая серебристой авторучкой. – Только ты не затрагивай эту тему. Он не любит, когда наблюдательность является причиной праздного любопытства. Ваш Андрей Тихонов играл за нашу команду.
– «Маккаби»?
– Ну да. Эйтан присутствовал на одном из матчей. Ему понравилась игра вашего полузащитника на левом крае. Кажется, в той игре Тихонов сделал потрясающую голевую передачу. Так, как умеет делать только он.
– Генерал сидел в ложе для VIP-персон?
– Никто не знает, где он сидел.
– Ясно, – покивал Абрамов, – он бегал вдоль бровки с клетчатым флажком лайтсмена. Потому и запомнил потрясающую передачу Андрея Тихонова.
Завадский кивнул в никуда.
– Он все слышит, между прочим.
– Вспыльчивый мужик? – Абрамов продолжал собирать данные на начальника военной разведки. – Я слышал, что прежний начальник «Амана» страдал недержанием. Орал на аналитиков и лупил их по головам досье с первичной информацией: «Ради бога! Ваши оценки не вытекают из этих данных!»
– Ты про Аарона Ярива говоришь? – Глаза Завадского погрустнели. Он даже чуть наклонил голову и бросил крутить ручку. Убрав ее во внутренний карман пиджака, продолжил: – Ярив сделал для нашей разведки очень много.
– Куда он ушел?
– На пост советника премьера по вопросам безопасности.
– Да я про Эйтана спрашиваю! – рассмеялся Абрамов.
Завадский не разделил мальчишеской радости русского разведчика и промолчал, все так же печально глядя на него. Но все же пояснил:
– Он сейчас придет.
Генерал явился через пару минут. Он сел напротив Абрамова и слева от Завадского. Сказал «одну секунду», взял с рабочего стола пачку «Кэмела» и вернулся, тут же прикурив. Он затягивался медленно и глубоко, скосив глаза на уголек сигареты, словно гипнотизировал и себя, и собеседников. Абрамов едва не раскрыл рот, наблюдая эту в буквальном смысле слова затянувшуюся картину. У него сложилось впечатление, что Эйтан надувает дымом воздушный шарик, спрятанный в груди. У него едва не перехватило дыхание, когда, по его мнению, генерал должен был задохнуться, а потом медленно морской дохлятиной подняться над столом. Но вот генерал убрал сигарету и выпустил мощную струю дыма.