Демонстрация силы
Шрифт:
– А, все это чушь, – отмахнулся Маккормик, не замечая призрачных стрел в свою сторону. Тема погибшего «Хьюга-017» была ему неприятна, и он попытался сменить ее. – Вы не видите дальше своего носа, Алекс. Что вы скажете про мегатеракты? Что, если одно из судов-брандеров этого бешеного бен Ладена будет взорвано в крупном американском порту – Нью-Йорк, Бостон, Майами, Лос-Анджелес, Сан-Франциско?
– Почему именно в американском, а не в германском? Потому что вы американец?
– Или у терминала разгрузки танкеров, – продолжал янки, пренебрежительно махнув рукой на шовинистский вопрос Абрамова. – Такой
Американец глотнул виски и продолжил стращать:
– Не думали о захвате супертанкера с последующим его подрывом и затоплением в крупном порту или международном проливе типа Аденского или Малаккского?
– Это в Америке? – невинно встрял в разговор Юлий Завадский.
– Это – везде! – с ленивой патетикой пояснил Маккормик.
Генерал Эйтан не выдержал и громко рассмеялся.
– Зря смеетесь, господин генерал, – заметил американец. – Это может привести к параличу экономику нескольких стран региона, не говоря уж о массовых жертвах населения и глобальном ущербе для экологии.
Маккормик старательно выуживал секретную информацию, которую от него никто, в общем-то, и не скрывал. Но просто так он не хотел брать ее. Он заслуживал ее своим патриотизмом и в качестве главного «пострадавшего», намекнув в самом начале беседы на 11 сентября. Он ждал, когда данные выложат перед ним на подносе и дадут запить виски.
К русскому офицеру он относился пренебрежительно хотя бы потому, что Абрамов не был в курсе истинной миссии «Хьюга». Об этом знал Шимон Эйтан и, возможно, Юлий Завадский. Секретная миссия «017-го», нашпигованного советскими ядерными боезарядами, о которых он только что упомянул в беседе, – это политика, давление на Россию.
– Еще один вид мегатеракта не связан с кораблями террористов, – продолжал Дэвид все в том же стиле генерала-политика. – Он предполагает использование морского транспортного контейнера, в котором смонтирован заряд с отравой. Несладко придется жителям в районе его разгрузки.
– Это точно, – подтвердил Абрамов. – Исполнительный директор консультативной группы торгового флота и ваш земляк Стивен Уайт заявил недавно: «Что говорить о высокотехнологичных системах, если сейчас большую часть суток даже сходни некому охранять».
– Что, он действительно так сказал? – малость обалдел американец. – Откуда вы знаете?
– Я много чего знаю, – Абрамов вернул ему должок, пренебрежительно махнув рукой. – Во-первых, то, что изначально вы начали лепить из меня дурачка. Я действительно придуривался, теперь бросил. К делу, Дэвид. Систем обнаружения взрывчатки, боевых химических и биологических рецептур в ваших портах практически нет. На круглосуточное патрулирование всей портовой территории вы привлекли силы Национальной гвардии. Но их выделено в семь раз меньше реальной потребности. Да и оснащение и подготовка патрульных не выдерживает критики. Разве они оснащены средствами обнаружения поражающих веществ?
– Вы опасный человек, Алекс, – мрачно посмотрел на капитана Маккормик. – Надеюсь, вы не дружите с бен Ладеном. Кодекс безопасности портов и кораблей… – продолжил было американец после неудавшейся шутки, которую никто не принял.
Абрамов перебил его:
– Знаю, знаю. Кодекс требует, чтобы каждый из пятидесяти тысяч судов, имеющих водоизмещение пятьсот тонн и более, нес строго фиксированный бортовой номер, позволяющий мгновенно опознать его и определить местонахождение, так?
– Так.
– Именно так, – акцентировал Абрамов.
– Вы говорите о том, что бен Ладен сможет найти лазейку?
Абрамов начал уставать. Адмирал Маккормик зациклился на «Аль-Каиде». Он мог легко вставлять имя бен Ладена через слово, и непонятно, почему он этого не делает.
– Террористам ни к чему искать никакие лазейки.
– Почему?
– Потому что их корабли имеют водоизмещение, не попадающее под контроль Кодекса безопасности, – подвел итог Абрамов и слабо улыбнулся.
– Ладно, – махнул рукой Маккормик, – вы меня уели. Пускай кодекс – bullshit. Но еще задолго до этого кодекса было проведено несколько масштабных кампаний по контролю судов в наиболее опасных районах Индийского океана.
– Операцию «Эктив Индевор» имеете в виду? В которой участвовали военно-морские соединения НАТО с целью перехвата судов террористов, пиратов и контрабандистов?
– НАТО предполагает, а США располагают, – небрежно заметил Маккормик. – Зачем мне отвечать, раз вы такой умник? Сами и отвечайте.
– Пожалуйста. За два года было досмотрено порядка сорока тысяч судов, а задержаны два десятка человек, подозреваемых в причастности к терроризму. Администрация вашего президента намерена наделить все группировки своих ВМС правом досматривать любые торговые суда во всех регионах Мирового океана. Не могу комментировать этот шаг.
– Отчего же? Вы так свободно и непринужденно говорите… по-английски.
– Меня этому долго учили. Вижу, вы ждете ответа на свой вопрос. Хорошо. Политики становятся президентами потому, что их работа никуда не годится. Вышеназванный шаг может вызвать крайне негативную реакцию – и ничего доказывать не надо. И вообще, Дэвид, решение проблем, рожденных морским терроризмом, возможно лишь при объединении усилий вооруженных сил, спецслужб и гражданских организаций всех государств, вовлеченных в мореплавание. Чем мы и занимаемся в данное время. Присоединяйтесь.
– Браво! – похвалил Абрамова начальник «Амана» и несколько раз хлопнул в ладоши. – Браво! Похоже, вам, Дэвид, нечем крыть.
– Йес, бляд! – по-русски выругался Маккормик. – Нечем. – Он немного помолчал. – Я не могу избавиться от чувства, что все это время меня дурачили, а разговаривал я с самим русским президентом!.. Алекс, передайте ему привет от меня.
– Спасибо, Дэвид, обязательно передам, если увижу. Кстати, завтра мы не сможем встретиться – срочные дела в Москве.
Шимон Эйтан был заранее оповещен об этом и первым попрощался с военно-морским офицером. Они пожали друг другу руки и обменялись искренними улыбками. Идея, рожденная русским офицером, нашла одобрение у директора военной разведки. Оперативные игры, всегда подразумевающие разумную долю риска, Шимону Эйтану были по душе. Алекс Абрамов, с которым он познакомился накануне, нравился ему все больше.