Демонстрация силы
Шрифт:
Может, побоялся, что на родном языке его пошлют еще дальше.
Абрамов настырно продолжил на местном наречии:
– Ана акалем бель русие.
«Русие… Вот теперь все понятно», – мелко-мелко покивал водитель такси.
Абрамов не раз бывал в этом сказочном месте с пустынными пейзажами и изумрудной гладью моря. И никогда просто на отдыхе. Порой совмещал полезное с приятным, купаясь в заливах Красного моря и загорая на коралловых пляжах.
Юлий Завадский не преминул примерить на себя чисто «жидовскую» маску: мол, Шарм-эль-Шейх был открыт израильтянами, а до того здесь жили только бедуины. В этом месте он заикнулся: «Бэ-бедуины». Причем
Сейчас таксист вез пассажира в самый центр курорта – залив Ньяма, самую старую и благоустроенную часть Шарм-эль-Шейха. Ньяма состоит из череды отелей, стоящих в три ряда вдоль моря. Здесь же эпицентр ночной жизни – пешеходная улица длиной три километра, с ресторанами, кафе, дискотеками, магазинами.
Полторы сотни отелей – с ума сойти! – искренне удивлялся Абрамов. Тем не менее самым старым всего с десяток лет. Но здесь удивляет и совсем другое: в «Очарованном шейхе» нет попрошаек и совершенно отсутствует преступность.
Александр Абрамов позволил себе усмехнуться. По крайней мере восемь человек, включая и капитана 3-го ранга, прибыли сюда ничего не просить, но взять ни свое, ни чужое. Не пройдет и часа, как разведчик впервые встретится с русским «котиком» со странной кличкой Джеб.
Гостиницу Hyatt Regency от аэропорта отделяло всего девять километров. Таксист вел машину не спеша, словно катил на велосипеде, давая пассажиру возможность насладиться набережной, пляжами, гостиничными комплексами.
«Мерседес» остановился напротив одного из трех корпусов отеля, трехэтажном. Он действительно находился при въезде в курортный район Ньяма-Бей на склоне горы, имея выход в собственную небольшую бухту. Абрамов вышел из машины и первым делом оглядел пляж – береговое коралловое плато. К лазурной воде через кораллы были перекинуты мостики, в рифовых просветах отчетливо просматривались разноцветные рыбы. Опять же с усмешкой капитан прикинул, что можно заниматься дайвингом прямо с берега, из отдельного дайв-клуба.
– Шокран! – Абрамов попрощался с довольным таксистом, вручив ему щедрые чаевые.
Номер, забронированный на имя Александра Абрамова, был на втором этаже и выходил на море. Юлий Завадский расположился этажом выше и уже второй день поджидал коллегу из России. Он смотрел новости в своем номере, когда в дверь постучал капитан и тут же вошел.
– Привет! – поздоровался он.
– Здравствуй, Саша! – Завадский встал и шагнул навстречу. – Как долетел?
– Вот уж надоедливый вопрос! – смешливо скривился капитан. – Нормально долетел, в этот раз не укачало. Наши клиенты здесь?
– Да. Блинков и Лолита Иашвили остановились в 208-й комнате. 209-я и 210-я заняты остальными дайверами.
Абрамов оглядел Завадского. Тот был в длинных шортах и майке, на ногах сланцы. На кресле лежала белая панама. Юлий перехватил его взгляд.
– Я отоварился в местной лавке. Сходи и ты.
– Обязательно. Потом приму душ. Жду тебя внизу.
Сполоснувшись и переодевшись, Абрамов спустился в кафе. Завадский к этому времени поинтересовался у администратора, где ему можно найти постояльцев из 208-го номера. Администратор проводила его в небольшой ресторанчик и указала на столик, за которым коротала время миловидная девушка.
– Она, – кивнул Завадский. – Лолита Иашвили.
Они не спеша подошли к столику.
– Можно? – по-русски спросил Абрамов, пододвигая легкий пластиковый стул и дожидаясь согласия.
– Пожалуйста, – разрешила девушка.
– Алекс, – представился разведчик, одарив Лолку обезоруживающей улыбкой. – Это Юлий.
Завадский приподнял на миг темные очки, элегантно поклонился и присел рядом.
– Лола, – с небольшой задержкой назвалась собеседница.
– Очень приятно пообщаться с соотечественницей, – заявил Абрамов.
Что нельзя было сказать о самой девушке. Лолка пребывала в дурном настроении. Хотелось побыстрее уехать отсюда – пусть не домой, а хотя бы сменить место. Многие считали Меккой дайвинга Хургаду. Лолке там понравилось больше, чем здесь. Там она по-настоящему отдыхала. Каждое утро она уплывала из маленького порта Хургады на пароходе к местным рифам. Чаще всего бывала на Умм-Камаре, в часе хода на катере. Маленький сухой остров в открытом море, отмель, потерянная в океане. Рыбы там совсем ручные, толкают в маску, выпрашивая корм. Рыбы-хирурги с черно-белым хвостом едят прямо из рук, преследуют и ждут долгожданный ужин. А за ними стая таких же попрошаек – рыб-бабочек. И лишь однажды Лолка встретила огромную, весом за сто килограммов, рыбу Гертруду. Девушка застыла, не смея пошевелиться. Джеб подбодрил ее под водой знаками: «Не бойся, подплыви поближе. Погладь ее, она не тронет». Лолка дотронулась до морского гиганта, совсем рядом огромный рот, усаженный острыми зубами… Она так и не решилась покормить Гертруду, а Джеб хладнокровно скормил ей с десяток яиц.
– Хотите соку? – услышала она голос Абрамова, вернувшего ее в реальность.
– Нет, спасибо, – отказалась девушка.
Проголодавшийся Абрамов заказал салат из помидоров и огурцов, шашлык, рис с печенью. Завадский от пищи отказался и попросил принести минеральной воды. Едва официант отошел от столика, Абрамов указал на забинтованную руку девушки:
– Напоролись на «терновый венец»?
– Как вы узнали?
– Меня тоже однажды куснула морская звезда, – не ответил на вопрос капитан. – Рука долго болела, а опухоль не спадала дней десять. Вы на каком сейчас… сроке? – игриво подмигнул он, отправляя в рот сочный кусок мяса.
– Вчера укололась, – нехотя ответила Лолка. Она не сводила глаз с продолговатого конверта, лежащего перед незнакомцем. На нем стояла надпись: «Министерство туризма, Департамент связи и информации, King George St., 24, Иерусалим». Завадский шелестел страницами газет, выходящих в Израиле на иврите: «Маарив» и «Хаарец».
– Только что из Израиля? – попробовала она угадать и с легкой гримасой отнесла собеседников к категории русских евреев.
– Я только что из России. А мой коллега действительно приехал из Израиля. А где Джеб? – как бы невзначай полюбопытствовал Абрамов, вытирая губы салфеткой. – В Акульей бухте, может быть? – Он указал рукой вправо и в ту же сторону бросил скомканную салфетку. – Там риф разделен большим каньоном, я много раз погружался именно оттуда. Самое классное место для дайвинга из всех, что я знаю.
Лолка мгновенно насторожилась. Она была одна, и ей сию же минуту захотелось убежать от этого простого, но задающего странные вопросы человека. Она невольно оглядела его более внимательно. Строен, мускулист. Лет тридцати. Вообще, молоденьким девушкам такие нравятся: опытные, уверенные, с умелыми руками и хорошо подвешенным языком. Глаза добрые… но проницательные. В сочетании с его речью они буквально пронизывали насквозь. Били ядовитым шипом известного в этих местах конуса; а дальше паралич, удушье, потеря сознания от страшной боли, а потом смерть.